Фредерик Дар - Сан-Антонио в гостях у МАКов

Казалось бы, я должен сиять, как пасечник, объевшийся меду, но я, наоборот, по уши в воске размышлений. Что делать? И снова dear Берю подкидывает предложение number one

— Я бы тебе кое—что предложил, да боюсь, ты пошлешь меня подальше.

— Говори!

— А если поджечь кабинет? Секретер деревянный, ковер шерстяной. Комната запылает, как целлулоидный завод.

— Честное слово, Господь Избавитель, это красивая, славная и благородная мысль.

— Схожу-ка я за бензином, я видел канистру в гараже.

— Дуй.

Сейчас уже хорошо перевалило за половину семи. Время поджимает. Как только Берю возвращается с канистрой, я торопливо брызгаю на секретер, чиркаю спичкой и бросаю ее в лужицу бензина.

Легкий взрыв, и все загорается с радующей взор быстротой.

— Чмокни меня, Валентина, чмокни меня! — напевает Толстый.

Как все первобытные существа, он заворожен огнем.

Я протягиваю ему канистру.

— Отнеси это туда, где взял, — советую я.

— А потом? Сбегать за пожарниками?

— А потом прицепишь новую блесну на спиннинг и пойдешь на рыбалку. Ты и так ошиваешься здесь уже час.

в которой я наношу визиты

Мы согласны, что на протяжении всего этого расследования наше поведение больше смахивает на поведение злоумышленников, чем полицейских.

Нарушение неприкосновенности жилища, повреждение автомобиля, умышленный поджог, ничего не пропущено в наградном списке. Вполне достаточно, чтобы забастилить нас на хороший срок в стране Вальтера Скотча.

Оказавшись в своей берлоге, я налегаю на замок железной шкатулки. Но без моего сезама я нахожусь в положении безногого калеки, которому предложили новую пару ходуль. Мне никак не удается найти с ним общий язык.

И тут меня осеняет идея: как всегда. Я встаю и роюсь в потайном кармашке своих бочат.

Именно туда я сунул маленький ключик, найденный вместе с револьвером в сумочке Синтии.

Пробую открыть им. Победа, Сан-Антонио! Твоя безупречная логика, глубокий интеллект, гений следователя, все эти блестящие качества в совокупности с твоим хладнокровием и мужеством, решительностью, даром с первого взгляда безошибочно оценивать ситуацию, а также твоей скромностью (не стесняйся пороков) позволили тебе в очередной раз преодолеть препятствия и обстоятельства, обойти ловушки и капканы. Браво, Сан-Антонио! Маленький ключик открывает шкатулку.

Шкатулка содержит добрую сотню полиэтиленовых подушечек а-ля святая невинность. Я вскрываю одну из них. В ней героин.

Итак, получается, что мамаша Дафни в курсе дела? Да что я говорю: она просто заправляет этим делом, так как вся наркота, которой затем накачивают бутылки с виски, находится у нее в руках! Эта шотландская знать умеет быть забавной, когда занимается семейным бизнесом. Старая леди-калека делает запасы героина, ее племянница прогуливается с 9-мм игрушкой, из которой шлепнули человека, директор вооружен, будущий супруг пытается раскроить мне башку, а метрдотель устанавливает микрофоны в изголовье моей кровати! Wonderful дальше некуда!

Я несу шкатулку в ванную, где спускаю ее содержимое в водопад унитаза. Ну а потом укладываюсь в постель и засыпаю праведным сном ребенка в ожидании пожарных.

Кстати, о пожарных, через полчаса меня будит Синтия.

— Тони! Тони! — тинькает она.

Я вскакиваю и продираю шнифты.

— О, это вы, darling! Что случилось! На вас лица нет!

— Еще бы! — подтверждает мое очаровательное завоевание. — Чуть было не сгорел замок. Представляете, пожар начался в комнате тетушки Дафни.

— Пожар! — бормочу я, удивленный донельзя.

— Да. Комната сгорела дотла, к счастью, стены Оужалинс Кастл сложены из тесаного камня, они сдержали огонь.

— В кабинете было что-нибудь ценное?

— Да, и немало. Но особенно бумаги, семейные реликвии...

— Я очень сожалею, дорогая.

Скребу черепушку.

— Удивительно, как я мог не услышать пожарных?

— Мы не стали их вызывать. Их вообще нет в Оужалинсе, а пока приехали бы пожарники из Мойзад-Цыпленхэм а... С огнем справились наши слуги с огнетушителями, которые нашлись в доме.

— Надо было позвать меня, я бы помог им...

Любопытная сценка, которая, как и кактус, не лишена остроты. То, что она меня подозревает, так же заметно, как орфографические ошибки в рапорте бригадира жандармерии. Но мы ведем игру. Это война нервов. Мы следим друг за другом, не забывая следить за собственными манерами. Мы наблюдаем друг за другом во время обеда, когда болтаем и даже когда занимаемся the love. Мы пытаемся провести друг друга, нагреваем друг друга и заканчиваем обменом любезностями. Да! Будет о чем вспомнить.