Дарья Донцова - Ночной кошмар Железного Любовника

– Ой, замолчи! – покраснела она.

Анатоль рассмеялся.

– Ну, ладно, хватит вам. Давайте сам представлю остальных. Сева, мой единственный сын…

Мужчина в клетчатом пиджаке молча кивнул. Режиссер продолжил:

– Галина и Петя. Мама и талантливый сын-математик. Уверен, мальчик непременно получит Нобелевскую премию.

Петр резко покраснел, уронил с носа очки и нагнулся за ними.

– Математикам не дают в Швеции денег, – заметила Офелия.

– Правда? – удивился Анатоль. – Почему?

– Жена Нобеля изменила ему с преподавателем арифметики [7] , – пояснила Офи.

– Ну надо же! – всплеснул руками Анатоль. – Альфред оказался на редкость мстителен. Ничего, Петяша заработает… э…

– Филдсовскую премию, – подсказала Офелия.

– Не знаю, кто он такой, этот Филдс, но надеюсь, что хороший человек, а наградные солидные, – улыбнулся Анатоль. – А вы, значит, Виола Тараканова. Чем занимаетесь, дорогая? Учительствуете?

Я как раз положила в рот кусок нежного мяса, а потому слегка замешкалась с ответом и услышала голос Тонечки:

– Вилка писатель. Под псевдонимом Арина Виолова пишет криминальные романы.

В гостиной воцарилась тишина.

Глава 4

– То-то лицо гостьи показалось мне знакомым, – нарушила молчание Галя. – Я стараюсь не пропускать шоу Балахова, а вы в нем недавно участвовали. Очень хорошо и умно говорили. Правда, Петя?

Сын, уже успевший вернуть очки на их законное место, ответил неожиданно густым басом:

– Да, мама.

– Арина Виолова… – повторил Анатоль. – Поправьте, если я ошибаюсь. Сериал «Тайна лисицы» ведь снят по вашим произведениям?

– Верно, – ответила я. – В основе стодвадцатисерийного проекта лежал мой роман. Но уже на пятом фильме сценарий стали писать другие люди.

– Замечательное кино! – обрадовалась Галя. – Захватывающее! В особенности именно первые пять серий, потом не так интересно. Правда, Петяша?

– Да, мама, – покорно согласился Петр. Потом он вынул из кармана толстовки маленький блокнотик, шариковую ручку и начал что-то быстро писать, загородив левой ладонью текст.

Галина живо отняла у парня и то и другое и спокойно сказала:

– Дорогой, ты сидишь за общим столом, а не в своей комнате. Поговори с нами.

– Да, мама, – привычно ответил студент.

– Очень рад, что в нашей компании присутствует известная литераторша, – заявил Анатоль. – Виола, вы поможете нам с текстом новогодней пьесы, если возникнут трудности?

– Постараюсь, – пообещала я.

– Папа, гостья строчит полицейские истории, – фыркнул Сева. – Я не имею ничего против криминальных романов, они нужны простому, малообразованному народу. И вообще лучше уж читать про убийства, чем пить водку. Но если разрешить нашей глубокоуважаемой новой знакомой править новогоднюю пьесу, то зайчик сразу придушит Колобка, и действию кирдык.

– Всеволод, не неси чушь! – одернула его Офелия. – Я обожаю произведения Татьяны Поляковой, Татьяны Устиновой и Милады Смоляковой. Между прочим, у меня диплом о высшем образовании и, кроме того, что я руковожу гимназией, преподаю детям литературу, у меня прекрасный вкус. Извините, Виола, ваши романы пока не открывала, но завтра же куплю несколько книг. Уверена, они произведут наилучшее впечатление.

– Колобка нельзя придушить, – хмыкнул Иван, – он без шеи и тела. Одна голова. Очень удачное, так сказать, телосложение, у него никогда не будет артрита.

Я сделала вид, что поглощена поеданием изумительно вкусных овощей, – Офелия ринулась защищать меня. Спасибо ей, конечно, но я давно уже не обращаю внимания на подобные уколы.

– Теперь, когда все собрались и познакомились, можем начать репетицию! – возвестил Анатоль. – Виола, и для вас будет роль.

– Папа, Агаты нет, – перебил отца Сева.

Хозяин дома замер на секунду с открытым ртом, потом недовольно пробурчал:

– Действительно.

– И бабушка не подошла, – внезапно произнес целую фразу Петр.

– Я тут, – донеслось из кухни, – незримо присутствую со всеми. Не могу отойти от духовки, где сидит торт безе. Упустишь момент – и он превратится в лепешку. Вскоре вынесу десерт. Отлично все отсюда слышу. Кстати, Галчонок, халатик с буковками я тебе купила не на нашем рынке, а в центре Москвы. Стала к старости подслеповата, вот и не разглядела надписей, решила, что это просто беспорядочные загогулинки.

Галина сгорбилась.

– Ой! – раздалось вдруг в кухне. – Больно-то как!

– Что случилось, Екатерина Федоровна? – встрепенулся Иван.