Наталья Александрова - Небо в шоколаде

Следующая цифра на монете Елизаветы Константиновны была пятеркой, и Маркиз выписал на лист бумаги пятую букву зашифрованного текста, затем – одиннадцатую; и так далее, пока не закончились цифры на первой монете. После этого он перешел ко второй, затем – к третьей.

Через несколько минут на листе перед ним появились осмысленные слова:

«Найденный мной в Мааббитской пустыне клад я передал…»

Елизавета Константиновна в откровенном восторге наблюдала за расшифровкой. Лола смотрела на своего компаньона с тихим радостным одобрением. Лицо Татьяны тоже выражало интерес к происходящему, но куда более сдержанный и чисто практический.

Закончив перевод первого фрагмента текста, Леня вновь вернулся к первой монете и начал по тому же методу расшифровку второй строки.

Лист бумаги постепенно покрывался ровными строчками. Женщины, затаив дыхание, следили за происходящим у них на глазах таинством.

Наконец, Леня отложил карандаш и, обведя присутствующих выразительным взглядом (дольше всего этот взгляд задержался, как нетрудно догадаться, на бледном личике Татьяны), начал читать расшифрованный текст:

«…Найденный мной в Мааббитской пустыне клад я передал на хранение египетскому торговцу и банкиру Али-Ахмад ибн Салаху. Али-Ахмад – человек исключительно надежный, он ведет значительные дела с Его Величеством, императором Абиссинии, и пользуется его абсолютным доверием. Мы условились с Али-Ахмадом, что он отдаст сокровище моим наследникам по предъявлении всех трех монет. Сам Али-Ахмад, замечательно владеющий ювелирным делом, выбил на монетах шифр по моему рисунку и заверил меня, что и он, и любые его наследники, сколько бы лет ни прошло, отдадут клад предъявителям монет, стоит лишь тем появиться в его каирской конторе…»

– Вот так-так, – протянула Елизавета Константиновна, прочитав последние строки, – вот, значит, что дедушка имел в виду, когда назвал эти монеты талисманами!

– Ай да профессор! – восхитился Маркиз. – Хапнул клад, вывез его тихонько в Каир, никто ни о чем и не проведал…

– Елизавета Константиновна, не подумайте, что мы его осуждаем, – поспешила Лола, увидев, что старушка горестно нахмурилась, – он рассудил совершенно правильно! Он должен был обеспечить судьбу своих близких. Не его вина, что так все обернулось…

– Да-да, – рассеянно ответила старушка, – но… что же там может быть?

– Деньги, – решительно сказал Маркиз, – и большие деньги. Иначе австралийский кенгуру не стал бы предпринимать столь опасную операцию.

– Деньги, – как эхо повторила она, – и, наверное, какие-нибудь записи, вещи, фотографии… Вы ведь оставите этот дневник мне на память? – попросила она Маркиза. – Хочется прочитать его целиком, не спеша…

– Разумеется, оставлю, но позже, – решительно ответил Маркиз, – потому что он может мне понадобиться в Каире.

– Вы собираетесь в Каир?

– А почему нет? Нужно же довести эту операцию до конца.

– Вы что, верите, что контора этого самого Али-Ахмада ибн как его все еще существует и его наследники выдадут вам хранящийся там клад по первому же требованию? – насмешливо спросила Татьяна.

– А почему бы и нет? – повторил Маркиз. – Во всяком случае, попробовать стоит. Слетать в Египет сейчас не составляет труда, и денег особенных не нужно.

– Ну-ну, – вздохнула Елизавета Константиновна, – я, к сожалению, не могу составить вам компанию, вот разве что Татьяна…

– Почему я должна лететь неизвестно куда, неизвестно зачем? – холодно осведомилась Татьяна.

Лола готова была поклясться, что она хотела добавить еще – «неизвестно с кем», но удержалась в последний момент.

– Дорогая Таня! – вкрадчиво заговорил Маркиз и закружил возле девушки змеем-искусителем. – Отчего бы вам не взять отпуск в своей бухгалтерии и не слетать в Каир? При желании можно обернуться за неделю… Я даже готов понести все необходимые расходы…

– Это лишнее, я вполне в состоянии слетать в Египет на собственные деньги.

Татьяна произнесла это с легким неудовольствием, но Леня просиял:

– Значит, договорились!

– Минуточку! – хором проговорили Лола и Елизавета Константиновна.

– Я вот что хотела сказать, – начала старушка, которой Лола любезно предоставила право выступить первой, – ведь в завещании деда говорилось, что дочери профессора должны быть вместе и предъявить все три монеты. Я понимаю, что Билл Лоусон хотел поступить нечестно, отобрать у нас эти монеты и заполучить клад лично. Но не собираемся ли и мы сделать то же самое? Ведь третья монета принадлежала Анне, и Лоусон, каким бы он ни был, – ее внук…