Наталья Александрова: Не все кошки серы

В свое время Леня после окончания циркового училища некоторое время работал в цирке, пока не решил бросить службу и открыть собственное дело, то есть переквалифицироваться в классного мошенника. Так что про медведей он знал не понаслышке.

Однако он ничем не показал, что его в данный момент несколько смущает соседство своей компаньонши. Еще не хватало Лоле об этом знать. Она на него на всю жизнь обиду затаит!

Машина быстро неслась по темным и пустынным улицам, никто ее не остановил по пути. Они очень быстро доехали до дома.

— Лолка, мы приехали, — тихонько сказал Маркиз, — отдай Гене куртку.

— Ладно уж, до квартиры вас провожу, — буркнул Гена, — чтобы потом никаких непоняток не было.

— Это правильно, — согласился Леня, — раз ведено за нами присмотреть, то проводи.

Только кофе мы тебе все равно не дадим, поскольку устали и спать хотим. Да и неохота мне с тобой кофе пить, Гена, не нравишься ты мне. Какой-то ты. Гена, непростой парень, разный очень, не знаешь, чего от тебя ждать.

Как безоружного человека по почкам бить — так ты тут как тут, герой прямо, а как у тигра в клетке — так пасуешь. Уж если у тебя настрой такой — чтобы всех сразу по почкам, так и дал бы тигру уссурийскому тоже как следует.

У него небось почки тоже имеются. Хотя, может, и правильно, что не дал, тигра жалко, он все-таки редкий экземпляр, в Красной книге записан. Он бы на тебя потом в общество защиты животных пожаловался. А вот если бы он тебе по почкам, то ему бы ничего не было…

Потому что таких, как ты, — много, даже лишние есть.

— А таких, как ты? — угрожающе спросил Гена. — А если я сейчас тебя?

— А это мы еще посмотрим, кто кого в честном бою, — невозмутимо ответил Маркиз, — так что не советую я тебе, Гена, задираться. Потому что у тебя приказ — вести себя тихо и делать, что я скажу. А иначе у тебя много неприятностей может быть, за то что Деда не слушаешься. Я ведь ваши порядки знаю…

— Больно умный… — буркнул боец, но на всякий случай отошел в сторонку.

Так, за приятной беседой, они вошли в подъезд, который Леня открыл своим ключом, потому что ночью консьержка не дежурила. Лифт отчего-то не работал, и они направились на свой пятый этаж пешком.

Однако на четвертом этаже их остановило непредвиденное препятствие. Препятствие это представляло собой крупную немолодую даму в лиловом длинном халате чернильного оттенка. Из-под халата в некоторых местах выглядывала сиреневая мужская пижама. Но дама этого ничуть не стеснялась, как не стеснялась она и своих впечатляющих, сильно выступающих форм, а несла их с достоинством.

Не сразу Леня вспомнил, что дама — это нижняя их соседка, знаменитая писательница, автор выдающихся любовных романов, поражающих неподготовленного человека обилием подробностей и живыми описаниями любовных игр.

В прошлую их встречу, когда Ариадна Дубинина — так звали писательницу — пришла к ним ругаться по поводу шума, она не слишком Лене понравилась. Нельзя сказать, чтобы на этот раз соседка произвела на него приятное впечатление, но все же было чему удивляться. В прошлый раз черты лица Ариадны Дубининой выражали суровую непреклонность, глаза смотрели строго перед собой, и ясно было, что этими глазами она видит всех насквозь, подобно рентгеновским лучам. Сейчас же на лице дамы было выражение, которое, хоть и с натяжкой, можно было назвать приветливым, впрочем, Леня определил бы его, как оживление тигрицы перед сытным обедом. Что-то его сегодня тянуло на звериную тематику…

Глаза соседки горели зеленым огнем, кудри, прежде тщательно уложенные, выглядели несколько легкомысленно.

— Леонид? — Она сделала вид, что приятно удивилась. — Добрый вечер!

Леня поклонился. Лола, шедшая следом, буркнула что-то типа «Здрасьте», ей совершенно не улыбалось точить лясы с соседкой в такое время.

— Ах, Лолочка… Что это вы в таком виде… — рассеянно промурлыкала Ариадна.

Леня, удивленный ее интонацией, пригляделся и все понял. Ариадна глядела на Гену.

Очевидно, она высмотрела его еще в окно, оттого и остановила лифт на своем четвертом этаже. Гена был по-прежнему в майке, куртку он отдал Лоле, и его рельефно выступающие мускулы произвели на почтенную даму неизгладимое впечатление. Все остальное — низкий лоб, поросячьи глазки, Генина профессия, крупными буквами написанная на лбу, — очевидно, в данном случае не имело значения.

— Ах, Леонид, познакомьте же меня с вашим приятелем! — воскликнула Ариадна.