Наталья Александрова - Охотник за головами

Машина взорвалась, но я вовремя сообразил из нее выскочить.

«Лучше бы ты вовремя сообразил вообще не связываться с этим клиентом», — подумала Лола, но вслух спросила:

— А деньги?

— Деньги, естественно, фальшивые, — спокойно ответил Маркиз, — он же был уверен, что я через несколько минут взорвусь и не успею предъявить ему претензии.

— По-твоему это естественно? — закричала Лола. — По-твоему все, что случилось, естественно? Говорила я тебе не связываться с этим делом?

— Ты говорила мне вообще ни с чем не связываться, а сидеть дома и готовить тебе жаркое по-мексикански! Или воздушный пирог а ля буше! — закричал в ответ Леня. — Кто я тебе — кухарка? Или горничная? Или прислуга за все?

— Здравствуйте, пожалуйста, я, оказывается, во всем виновата! — фыркнула Лола. — Сам лопухнулся, а я при чем?

— И вовсе я не лопухнулся, то есть лопухнулся, конечно, но не совсем, — успокоился Леня, — во-первых, я выяснил, кто такой этот не правильный клиент. Это некто Богомолов, большая шишка в мэрии. Во-вторых, он считает, что я взорвался в машине, и поэтому ни о чем не беспокоится. Я же сейчас разведаю обстановку и начну действовать. Не в моих правилах прощать такое, ты же знаешь. И очень кстати ты встретила в милиции Аветисова. Не может быть такого совпадения, что он случайно оказался мужем убитой Валерии. Стало быть, Богомолову была опасна не только папка, хранящаяся у Аветисова, но и его бывшая жена. Лола, я знаю, кто заказал Валерию Кликунец!

— Это и дураку ясно, — обиженно сказала Лола, — а ты не знаешь, кто заказал меня? Потому что если вчера я тебе не поверила, то сегодня после гибели моей дорогой «тойоты» верю, что кто-то желает моей смерти. Леня, я боюсь!

— Я сам за тебя боюсь, — серьезно сказал Маркиз. — Значит, сделаем так. Ты сидишь дома, носу на улицу не высовываешь. В театре скажешься больной.

— Они не поверят.

— Милая! — раздраженно сказал Леня. — Я достану тебе кучу справок. Анализы покажут, что у тебя гастрит, артрит, сколиоз и педикулез! Можно еще врожденное внутреннее косоглазие и воспаление коленной чашечки!

Сможешь артистично хромать?

— Смогу, но боюсь, что в милиции моей внезапной хромоте не поверят, — с сомнением произнесла Лола.

— Милиция.., милицию я как-то выпустил из виду, — признался Леня, — в милицию на допросы я буду сам тебя возить.

— Ты же взорвался в машине, тебе нельзя некоторое время появляться на людях!

— Загримируешь меня, в первый раз, что ли?

— Что мне еще остается делать, — уныло согласилась Лола.

На следующий день капитан Сойка входил в театр через служебный вход с обреченным выражением лица. Дело об убийстве Валерии Борисовны Кликунец явственно забуксовало на месте. Следователь Крачкин склонялся к мысли, что виновна в нем та самая Ольга Чижова, останавливало его только то, что все улики против нее косвенные, и что хороший адвокат за полчаса не оставит от них камня на камне. В том, что Ольга Чижова найдет в случае чего самого лучшего адвоката, ни следователь, ни сам капитан ни минуты не сомневались.

Несмотря на все Лолины ухищрения, скромные макияж и одежду, следователь Крачкин с первого взгляда проникся к ней глубоким недоверием, уверил себя, что распознал в Чижовой пустую и вздорную бабенку, которая вполне могла в пылу ссоры и в истерике пырнуть шпагой свою приятельницу Кликунец.

Жаркие уверения Лолы в том, что между ней и Валерией не было не только любовных, но даже и самых обычных дружеских отношений, ничуть Крачкина не убедили. В его представлении все актеры и актрисы были сомнительными, морально неустойчивыми людьми.

Капитан Сойка имел более широкие взгляды, он испытывал вполне объяснимую симпатию к Лоле, как ко всякой красивой женщине, ему очень не хотелось увидеть такую красотку в камере предварительного заключения, а потом на скамье подсудимых. В конце концов эту чокнутую мадам Кликунец мог пырнуть шпагой кто угодно. Настораживал его еще букет темно-красных роз, который валялся на трупе, но, как выяснилось, букет этот тоже был взят из гримерной Ольги Чижовой.

«Да, наш Василий Терентьевич будет праздновать победу, — думал Сойка, — розы тоже на первый взгляд указывают на виновность Чижовой. С другой же стороны, она в театре ведущая актриса, да еще и красотка, и только ей на спектакле дарят так много цветов, что она не все букеты уносит домой. Розы эти стояли у нее в гримерной второй день, так что кто угодно мог взять их».

Капитан вздохнул и потянул на себя дверь.