Наталья Александрова - Забор из волшебных палочек

Устроившись на сиденье, он внезапно боковым зрением заметил рядом какой-то маленький предмет. Сердце снова тревожно забилось. Повернувшись, он увидел, что это была старая, засаленная игральная карта, брошенная на пассажирское кресло рубашкой вверх. Леня инстинктивно перевернул карту. Это была дама пик.

«Дама пик обозначает тайное недоброжелательство…» — вспомнил он Пушкина.

«Меня пытаются запугать! — подумал Маркиз, убирая злополучную карту в бардачок. — Кто-то хочет, чтобы я занервничал и начал допускать ошибки. Старый фокус! И я на него не поддамся, не на такого напали! Но вот что интересно, кто сумел подсунуть карту в закрытый салон машины? Какой-то умелец вроде Уха, или.., или дело все же не обошлось без чертовщины?»

Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы успокоиться и взять себя в руки, досчитал до десяти и только после этого повернул ключ в замке зажигания.

Выжал сцепление, тронулся с места, переключил скорость.., и вдруг, когда он развернул машину, собираясь выехать на магистраль, прямо под колеса шарахнулась сгорбленная, одетая во все черное старушонка.

Только что ее не было, Маркиз готов был в этом поклясться самым дорогим, например здоровьем своего обожаемого кота Аскольда! Только что двор на всем обозримом пространстве был пуст, если не считать какой-то крупной черно-белой птицы. Да и Алина Дятлова говорила, что в их элитном доме не проживают никакие пенсионерки!

И вдруг эта старушонка, откуда ни возьмись, оказалась прямо перед капотом машины!

Леня вдавил педаль тормоза в пол. Тормоза взвыли, и машина остановилась, едва не встав на дыбы, как норовистая лошадь.

Но старухи не было видно, она наверняка оказалась под колесами!

Маркиз на мгновение прикрыл глаза.

Случилось то, чего он всегда подсознательно очень боялся.

По его вине погиб человек, Леня нарушал уголовный кодекс, более того, он нарушал его часто и с удовольствием, изобретая новые, все более остроумные и изощренные способы отъема денег. Но он отнимал деньги только у богатых, причем обычно у тех, кто разбогател нечестным путем, так что Ленина совесть была чиста. Или почти чиста. И уж во всяком случае он очень не любил и всячески избегал насилия. И вот по его вине погибло человеческое существо…

Недаром он испытывал такое тревожное предчувствие! Внутренний голос, шестое чувство, интуиция пытались предупредить его, но он не прислушался к этому предупреждению! И вот ужасный результат такого преступного легкомыслия…

Леня трясущимися руками распахнул дверцу и выскочил наружу, готовясь увидеть самое ужасное — окровавленное, обезображенное ударом тело под колесами машины.

Но ничего подобного не было.

Вместо сбитой старушонки под капотом машины сидел вполне живой и здоровый черный котенок.

Леня прикрыл глаза, снова сосчитал до десяти. Сердце все еще тревожно билось где-то в горле, руки тряслись. Перед глазами стояла сгорбленная фигура старушки, падающая под колеса. Неужели это была галлюцинация?

Он открыл глаза.

Ничего не изменилось. Под капотом сидел котенок. Примерно такой же, как тот, который выскочил из похищенной Маркизом коробки с документами. Или как тот, которого видела Алина Дятлова, если, конечно, ей можно верить.

Леня опустился на колени и протянул к котенку руку.

— Ну-ка, иди ко мне! — проговорил он. Кажется, нам пора познакомиться!

Котенок тоненько, почти беззвучно мяукнул, вытянул лапку и царапнул Ленину руку, а потом припустил в сторону, почти сразу скрывшись из глаз.

— Черт! — прошипел Леня, тряся рукой. Такой маленький, а так больно царапается!

Коготки как бритвы!

Так или иначе, самое страшное миновало. Никакой сбитой старухи нет, а значит, и не было.

Леня снова сел в машину и скорее поехал прочь из этого злополучного места. Ехал он очень осторожно, соблюдая все существующие правила движения, и так медленно, что несколько раз раздраженные водители сигналили, пытаясь заставить его прибавить скорость, и выразительными жестами показывали свое отношение к таким медлительным автомобилистам. Но Маркиз вспоминал черный силуэт, метнувшийся под колеса, и еще понижал скорость.

— Ну что, — спросила сгорающая от любопытства Лола, — нашел того типа? Говорил с ним? Что у него стряслось?

— Ничего особенного, — Леня пожал плечами, — у его супруги малость съехала крыша, а больше ничего не случилось.

Ему совершенно не хотелось рассказывать Лоле о душераздирающем эпизоде со старушкой, превратившейся в котенка.