Наталья Александрова - Шашлык из трех поросят

— Ну что ты, — устыдилась Ирина.

— Да погоди ты! — прервала Жанна. — Что там про работы твои было, говори быстро!

— Вот я же и пытаюсь вам сказать, что я не полная дура и не стала обольщаться насчет Люсьена. Ну что он на меня запал! Он все меня про панно спрашивал, хотел купить, — А ты?

— А я отговариваюсь, что, мол, пока выставка не кончится, я не могу ничего продавать.

Особенно он этим большим панно интересовался, ну, где две звезды и лошади… А я именно эту работу продать ни в коем случае не могу, потому что…

— Катерина, не мямли! — хором вскричали Ирина с Жанной.

— Ну, в общем, я хотела ее себе оставить, а вообще-то эти камни, которые звезды, я без спросу взяла у Валика. Как же я могу продать панно, если Валик очень просил меня ничего не трогать из его вещей?

— А тогда зачем же ты… — начала было Жанна, но Ирина остановила ее, потому что и так все было ясно, что Катерина, терзаемая муками творчества, забыла обо всех запретах.

— А чего ж ты нам раньше про это не сказала? — спросила Ирина. — Морочила голову тут про мясо зебу, про кус-кус какой-то, про маниоку с тапиокой…

— А я когда рядом с Люсьеном нахожусь, то голова вообще отказывает, — призналась Катерина, — совершенно ни о чем думать не могу, так на меня его присутствие влияет. Я только его голос слушаю и в глаза смотрю — черные и глубокие, как африканская ночь…

— Все ясно, — отрубила Жанна, — твои тряпочки спер культурный африканский атташе. Уж очень ему приспичило получить панно. У них, у диких народов, всегда так: если чего-то хочется, стало быть, нужно это получить любой ценой. Твой Люсьен — самый настоящий ворюга. Да еще и убийца к тому же!

— Не смей так о нем говорить! — вскричала Катя и стукнула Жанну по руке. — Ты ведь его совсем не знаешь! Он благородный, он там у себя очень знатного происхождения!

Она схватила пустое блюдечко из-под орешков и от полноты чувств стала размахивать им.

Скользкое блюдечко выпало у Катьки из рук и разбилось. Бармен вытянул шею, но Ирина успокаивающе махнула рукой — мол, уладим все, не волнуйтесь…

— Ты что — сдурела совсем? — прошипела она Катьке. — Как ты себя ведешь в общественном месте? Хочешь, чтобы нас в милицию забрали за дебош? Вот капитан Матросова обрадуется!

— А чего она, — надулась Катька, — про Люсьена такое говорит.

— Что хочу, то и говорю! — вспыхнула Жанна. — И между прочим, все совершенно правильно! Этот твой атташе какой-то подозрительный, он мне еще вчера не понравился. И вообще, больше думать не на кого, кому еще могли твои панно понадобиться? Это уж я так сказала милиционерше этой, что они десять тысяч баксов стоят, а на самом деле…

— А на самом деле… — зловеще проскрипела Катя, и Ирина поняла, что сейчас разразится гроза.

Как творческая личность, она Катьку в общем-то понимала. Если бы кто-то походя и так неуважительно отозвался о ее романах, она бы тоже обиделась. Жанна же совершенно не представляла себе, что можно и чего нельзя говорить творческой личности, которые, как известно, очень обидчивы.

— Значит, по-твоему, я занимаюсь ерундой и ничего не стою, а интересно, сколько ты сама стоишь без своей нотариальной конторы? Подумаешь, завещания она умеет составлять, скажите, какое достойное занятие! У меня, значит, нет ни таланта ни вкуса, а ты думаешь, что тебя очень украшает весь тот серебряный лом, которым ты обвешиваешься с ног до головы и звенишь при ходьбе, как китайская погремушка?

Жанна онемела, а Ирина низко наклонила голову, чтобы скрыть улыбку. Катерина попала в самую точку. У Жанны и вправду было странное пристрастие к серебряным украшениям.

Она могла бы позволить себе носить бриллианты, а вместо этого надевала чудовищных размеров серебряные серьги и мониста. Однако не следовало спускать Катьке, этак она совсем распояшется.

— Послушай, это уж слишком! — строго сказала Ирина. — Мы вовсе не критикуем твой вкус.

А ты сразу переходишь на личности, так нельзя.

— А ты вообще молчи! — отрезала Катька. Уж ты-то у нас всегда безупречна! И от этой своей безупречности скучна, как двухкамерный холодильник белорусского производства!

— Почему — белорусского производства? удивилась Жанна, из чего Ирина сделала вывод, что сравнение с холодильником ее не возмутило. — Хоть бы «Электролюкс» в пример привела или «Бош» какой-нибудь…

— Ну вот что, — Ирина решительно встала с места, — я вижу, что ты, Катерина, полностью оправилась и сама способна разобраться со своими неприятностями. А мне, знаешь, недосуг с тобой ругаться, дел много.