Наталья Александрова - Десять медвежат

Прихожу я домой — только села чаю попить не могу, извиняюсь, в рот ни кусочка взять. Ни бутербродика с полукопченой колбаской, ни кексика, я извиняюсь, столичного, ни печеньица вот такусенького! — дама показала какого. — Что такое, думаю, что это со мной случилось-то? Варенья в чай положила — не идет в горло, хоть тресни! Шоколадки кусочек отломила — и в рот не взять, тошнит! Господи, думаю, как же я стресс-то снимать теперь буду? Это если какая неприятность, я прежде покушаю — и как-то оно, я извиняюсь, проходит.. Ну, посидела немного, решила руки не опускать, с чаем не получается, дай, думаю, пообедаю по-нормальному, а то не дело это — куски хватать.

Тут как раз и время подошло обеденное. Я обычно пораньше обедаю, чтобы до ужина успеть аппетит нагулять. У меня суп был гороховый, конечное дело, со свининкой, котлетки с чесночком, картошечки, я извиняюсь, нажарила сковородочку, маслица туда побольше, чтобы скворчало… Сажусь — и в рот ничего взять не могу. Неимоверным усилием воли две ложки супа кое-как проглотила со шкварками — так плохо стало! Но сдаваться не в моих правилах. Решила я выйти погулять и в кондитерскую зайти, что напротив. Там официантка Машенька меня уже знает, сразу несет, я извиняюсь, кофе, два эклера и буше! И что вы думаете?

— Не пошло? — в полном восторге спросил Леня и хлопнул руками по коленям.

— Не то слово! — дама махнула рукой. — Зря только деньги отдала. И тут только я поняла, что это Удод меня сглазила! То есть это она установки перепутала, мне нужно было установку дать на возвращение мужа, а она дала на похудение!

— И как же вы теперь питаетесь? — полюбопытствовал Леня. — Этак можно ведь и ноги протянуть…

— А я о чем вам битый час толкую? — обрадовалась дама. — Ведь сами, я извиняюсь, посудите: утром могу только выпить чашку пустого чаю. Дальше обед: салат, я извиняюсь, зеленый или огурцы с помидорами. На ужин — можете себе представить? Два яблока! Или.., один апельсин.., один — Ужас какой! — Леня был полон сочувствия.

— А как я раньше завтракала… — мечтательно протянула дама, — кашку манную, понятное дело, на цельном молоке, с сахаром, да еще туда непременно маслица сливочного кусок приличный… потом какао, «Золотой ярлык», опять-таки на цельном молоке, сахару побольше, корицы.., ну пару бутербродиков, я извиняюсь, с сырком сливочным, соответственного размера…

— Лучше с «Виолой», у нее жирность выше, ввернул Леня, — или вот еще, конечно, можно блинчики.., вот такую стопочку, и маслом их как следует, маслом, а то еще сметаной или повидлом…

— Не напоминайте! — простонала дама, а Лола отвернулась, не в силах слушать про такое безобразие.

— И вот, — продолжала дама, — от такой травоядной жизни потеряла, я извиняюсь, килограмм двадцать и дальше безостановочно худею. Муж пришел вещи свои забрать, как глянул на меня — так и оторопел. Всполошился, в поликлинику меня потянул, по врачам мы с ним ходим, анализы там всякие, я извиняюсь, обследования… Тут как раз у подруги гипс сняли, и муж снова ко мне переехал — очень за мое здоровье беспокоится, кормит меня строго по часам, а что толку? Все равно ничего, кроме я извиняюсь, овощей и фруктов, в рот взять не могу! Вот пришла разбираться с этой самой Удод, пускай она отвечает за свою преступную халатность.

— Но ведь муж-то вернулся! — не утерпела женщина с тревожными глазами. — То есть за чем вы к ней приходили, то она и выполнила!

— Муж-то вернулся, но какой ценой! — вскричала похудевшая страдалица. — А моральный ущерб?

Как же я раньше ужинать любила!.. Бывало, свининки поджарю пару кусочков, капустки потушу…

В этом месте Лола не выдержала и стремглав сорвалась с места. Она простучала каблучками по коридору и проскользнула на лестницу, Маркиз с трудом нагнал ее между вторым и третьим этажами.

— Ну ты куда? — он схватил Лолу за рукав.

— Ты что, думаешь, я так и позволю этой чокнутой Удодихе копаться в моих мозгах? А вдруг она тоже перепутает установку? Мне нужно вспомнить про медведя, а она вместо этого даст установку, например, на отвращение к домашним животным! И я разлюблю Ну И! Или еще того хуже стану каким-нибудь лунатиком! Это же невозможно представить — перепутать установки!

— Но муж-то к той толстухе вернулся! — заорал Леня, используя последний неоспоримый аргумент.

— Но какой ценой! То есть мне-то это, конечно, ничего бы не стоило, я не страдаю обжорством, как та толстуха, но знаешь, дорогой, методы этой психиаторши настораживают. Видишь ли, если для того, чтобы я вспомнила, в, какого медведя положила капсулу, она заставит меня писаться по ночам.. — нет, на такое я не согласна!