Анна Ольховская - Требуется Квазимодо

– Раал, я все понимаю, – тот, кого назвали Наместником, страдальчески поморщился, – но ты же видишь – у нас форс-мажор! Ты ведь Жрец, так подскажи – как это получилось? Почему заклинание вырванной души не подействовало? Почему Кирилл Витке не исчез?

– Он исчез, – холодно обронил Сергей, медленно направляясь в обход вокруг дома.

– Но как же…

– Личность его исчезла, но инстинкты, рефлексы тела сохранились, по-видимому. И когда Эллар на время ослабил действие заклятия, освободившееся тело начало действовать.

– Между прочим, на удивление ловко действовать!

– Инстинкт самосохранения – один из самых мощных. Он еще и не на то способен, когда особь хочет выжить! Но, как только восстановится действие заклятия, а это произойдет скоро, в любой момент, если уже не случилось – ваш беглец даст о себе знать диким воем.

– Этого еще не хватало! – всполошился Петр Никодимович. – Он же всех соседей перебудит!

– Вот поэтому и надо его найти как можно раньше. Так, во дворе его нет, – палачи как раз закончили обход дома по периметру, – участок маленький, спрятаться тут негде. Значит, надо искать его на улице.

– А если он уже к кому-то из соседей в дверь стучится?!

– Тогда поспешите. Странно, конечно, что он все еще молчит, заклятие уже давно должно было вернуться и сработать!

А оно и вернулось. Неожиданно, резко, в долю секунды, словно гигантский великан, которому надоело смотреть на слишком резвую букашку, взял и легким движением пальцев скрутил насекомое в жгутик.

И рвавший горло жертвы крик действительно рванулся на волю, но «триумвират» помощников был на страже и успел перехватить предательский вопль, преобразовав его в мучительный стон.

К этому моменту бывший Кирилл уже смог странным, ковыляющим шагом, торопясь и спотыкаясь, добраться до околицы – дом, в котором его удерживали, стоял на самом краю деревни (или поселка, он толком не разобрался, где побывал). Да и какая разница – главное, что он сумел дойти до какой-то дороги!

Пусть узкой, всего лишь двухполосной, но – дороги! С асфальтовым покрытием, а значит – это не местная грунтовка, а транспортная… если не артерия, то хотя бы «венка», связывающая в единое целое населенные пункты, покрупнее того местечка, где он оказался…

И по ней должны, просто обязаны проезжать машины!

Ну да, сейчас, судя по всему, глухая ночь, но ведь и ночью люди ездят! Пожалуйста, ну хоть кто-нибудь, ну сверните сюда!

И, словно в ответ на его немую мольбу, вдали замаячил свет фар. Сердце жертвы бешено заколотилось в грудной клетке, словно пыталось вырваться наружу, изувеченный разум едва не отключился от радости, и он, спотыкаясь и скользя по мокрой траве обочины, рванулся навстречу приближавшимся огням…

И именно в этот момент жертву и скрутило. И швырнуло прямо под колеса несшегося по дороге джипа.

Сквозь захлестнувшую его волну боли он еще успел услышать визг тормозов, потом – мощный толчок в плечо… кажется, там что-то хрустнуло… он куда-то летит, а вот куда – увидеть он уже не успел. Сознание жертвы облегченно (или трусливо?) отключилось.

Передние дверцы черного «Гранд Чероки» распахнулись, пассажиры нокаутировали окрестности ревом шансона, и из салона торопливо выпрыгнули двое рослых, бритых наголо парней, чья внешность не требовала объяснений, где и кем трудятся эти милые ребята.

Не мерчендайзеры они, нет.

И не выпускники Гарварда. Потому что в лексиконе выпускников Гарварда вряд ли присутствуют те изысканные речевые обороты, коими щедро была усыпана речь этих двух джентльменов:

– Твою мать, Пашка! – заорал джентльмен, чей торс отличался особой корпулентностью. – Че ты на дорогу не смотришь!

– А че он так вылетел, ваще, под колеса?! – огрызнулся менее внушительный, но тоже вполне себе объемный товарищ. – Видит же – ночь, дождь, надо по сторонам смотреть, а не переться напролом, вылупив глаза! Небось шары позаливал, козел чмошный! Слышь, Кабан, глянь, он живой или того, коньки отбросил?

– Ща, – тип, которому удивительно подходила его кличка, враскачку потрусил к телу, отброшенному ударом в сторону. – Ни фига се его зашвырнуло! Ну точно – бухарик, даже одеться толком не смог! Ишь, босиком поперся! Ох, мать твою!

– Ты че? – нахмурился Пашка, озадаченно наблюдая, как его приятель отпрыгнул от сбитого ханурика, словно от змеи.

– А ты сам глянь!

– Ну гляну, ну и че? – Пашка приблизился к сбитому человеку и вдруг визгливо заорал: – Че за хрень?! Кто это?!