Дарья Донцова - Фуа-гра из топора

– Сережа, – настаивал Дворкин, – ты уже один раз отмахнулся от моих советов, не соверши ошибку во второй. Необходимо показать Ксению психиатру.

– Ладно, – сдался Благоев, – приводи врача.

– Он явится в среду, – обрадовался Виктор Маркович.

А во вторник Ксения попыталась утопить Фридриха.

Мальчика спасло чудо. Элеонора пошла в булочную за хлебом, но выйдя из квартиры, спохватилась, что забыла кошелек. Вернулась и уже в коридоре услышала дикий хохот Ксении, несущийся из ванной. Няня бросилась туда и обнаружила мать, держащую младенца под водой в заткнутой пробкой раковине. С большим трудом у Норы получилось отнять едва живого мальчика и запереть рычащую от ярости Ксению в спальне.

Сергею Николаевичу удалось анонимно поместить падчерицу в клинику, а Элеонора, забрав Фридриха, уехала в Моршу. Она искренне полюбила крошку и согласилась стать его бабушкой. А Благоев обязался содержать и ее, и мальчика. Получить для ребенка новую метрику на имя Ивана Карнаухова помогла Елена Михайловна, жена Бориса Резникова, работавшая главврачом одного из московских роддомов. Она же изъяла из архива все сведения о рождении у Ксении Кауф близнецов. Теперь Ксюша считалась матерью одной Беатрисы.

Следующие несколько лет стали для Сергея Николаевича кошмаром. Ксения более не проявляла агрессии, на Беатрису не обращала ни малейшего внимания, зато постоянно пыталась покончить с собой. Из дома были убраны все острые, колющие и режущие предметы, на окнах появились решетки. Но за ней все равно требовалось следить.

Поэтому уже через год после отъезда Элеоноры Благоев обратился к Владимиру и Алине с вопросом:

– Что, если вы будете приглядывать за Ксюшей, а я вам стану платить щедрое вознаграждение?

К тому моменту родители Резниковых скончались. Работать брат с сестрой не хотели, отчаянно нуждались в деньгах, и предложение соседа и друга семьи показалось им заманчивым. Молодые люди согласились, не понимая, в какую кабалу попали. Ведь Ксению нельзя было оставить одну ни на минуту.

И не забывайте о присутствии в доме маленького ребенка. Беатрисе нужен был постоянный уход, а Благоев категорически не хотел нанимать няньку. Сергей Николаевич боялся, ведь посторонняя женщина может разболтать о том, что его падчерица свихнулась и пытается свести счеты с жизнью, и в конце концов эта информация дойдет до адвоката Мери Джонс. По этой же причине у Ксении не было профессиональной сиделки.

Со стороны ситуация в доме Благоевых казалась обычной: Ксения родила девочку и сидит с ней дома. Ясное дело, юная мамочка не ходит ни на учебу, ни на работу. А если в дом войдет чужая баба? Где гарантия, что новая прислуга окажется клоном Элеоноры, то есть такой же порядочной, способной любить чужого ребенка, как своего, да к тому же не болтливой? Поэтому брату с сестрой Резниковым в придачу к Ксении досталась еще и Беатриса.

Слава богу, через некоторое время Дворкин нашел психиатра, который посоветовал приобрести в Германии малоизвестное российским врачам лекарство. Ксюша забыла про суицид, но стала совершенно неконтактной, не желала общаться с людьми, сидела взаперти в своей комнате, выходила лишь рано утром на кухню за завтраком.

А теперь вернемся к завещанию Альберта Яковлевича. Покойный ректор почему-то очень любил Ксению. Считал девочку кем-то вроде своей племянницы. К слову сказать, ни Владимир, ни Алина у Алика подобных чувств не вызывали. Ванюшин от всей души жалел падчерицу Благоева, хотел, чтобы в жизни у нее появилась радость. А еще он считал, что во всех бедах девушки виновата мать Ксении, которая требовала от дочери невозможного и морально сломила ее. Альберт не желал принимать горькую правду: Ксюша психически нездорова, поэтому и предпринимает попытки суицида. Страстный собиратель старины наивно думал, что обладание составленной им коллекцией – наивысшее счастье для любого человека, поэтому завещал экспонаты Ксении – дабы та обрела смысл жизни, почувствовала себя богатой владелицей уникальных вещей. Пункт про самоубийство был внесен исключительно для того, чтобы удержать девушку от глупостей.

Умный, образованный, гениальный в своем деле Алик был никудышным психологом. Наверное, он никогда не слышал фразу: «Не радуй другого своими радостями», и ушел на тот свет, полагая, что теперь уж Ксения будет совершенно счастлива и проживет много-много лет в согласии с собой. Альберт Яковлевич и не представлял, насколько составленное им завещание усложнит жизнь его друзьям и их детям.