Дарья Донцова - Фуа-гра из топора

Аня сдвинула брови.

– Ванюшин крупный ученый, мировая величина. Я не ожидала, что он примет мое приглашение. Что ему какое-то, пусть и хорошее, собрание в российской провинции? Альберта Яковлевича с распростертыми объятиями ждали в Эрмитаже, в Лувре, галерее Уффици. Слова: «Если захотите отдохнуть, вспомните о нас и приезжайте в любой день», я произнесла, понимая, что никогда не увижу своего научного руководителя в нашем тихом, богом забытом городке.

– А он заявился, – фыркнула Ира.

– Представляешь мою реакцию? Сижу в кабинете, вдруг стук в дверь и входит… Альберт Яковлевич. Я прямо онемела! А он говорит: «Вот, воспользовался любезным приглашением. Устал от суеты, взял отпуск, намерен отдохнуть от столичного гама».

Я постаралась ему праздник устроить. Поселила в резиденции, где мэр почетных гостей принимает, номер и питание бесплатно. Мы профессора по окрестностям повозили, ну и, конечно, музей в деталях ему продемонстрировали. Он везде прошел и все повторял: «Хорошо, когда деньги есть!» Отправился Ванюшин в Москву страшно довольный, благодарил нас.

– Так почему тебе неудобно было? – не поняла Ирина.

– Человек приехал расслабиться, а вместо этого читал лекции моим людям, кучу своего времени потратил! – всплеснула руками Аня.

– Понятно… – протянула Павлова. – А не знаешь случайно, чашку сперли до появления Алика или после?

– Прекрасно помню! – сердито воскликнула директриса. – У моего мужа пятнадцатого октября день рождения, и я с утра на работу не пошла, готовила стол для гостей. А в четыре часа дня позвонили, кричат: «Чашка Наполеона исчезла!» Я на службу помчалась и все по дороге думала: «Надо же было беде именно пятнадцатого произойти, весь праздник насмарку. Хорошо хоть Альберт Яковлевич ночью уехал, не при нем позор случился».

Вернувшись домой, Ирина отправила Анне копию арбузовской фотографии, и вскоре директриса музея подтвердила: на снимке запечатлена та самая чашка Наполеона, их исчезнувший экспонат. Но сделать со своим открытием Павлова ничего не могла.

Миновало еще несколько лет. Когда полиция арестовала Ивана Карнаухова и в институте стали говорить, что парень сдал в ломбард украденную им у родителей невесты антикварную чашку, ранее принадлежавшую императору Франции, Ирина сделала стойку. И кинулась к следователю, который вел дело, показала ему фото, рассказала ту стародавнюю историю со снимками Арбузова. Потом добавила:

– Надо выяснить, откуда у родителей Беатрисы сей ценный предмет. Он украден из музея, должен быть возвращен назад и является ниточкой для того, чтобы узнать правду про Альберта Яковлевича Ванюшина.

Полицейский вежливо остановил разгоряченную Павлову.

– Ирина Анатольевна, нас сейчас волнует факт кражи, которую совершил Иван Карнаухов. На моем столе заявление с просьбой наказать грабителя. От музея никаких бумаг не поступало, и на господина Ванюшина дело не возбуждали. Что вы хотите?

– Альберт подонок! – закричала Ирина. – И убийца! Из-за него погиб Алексей Арбузов и пропала Светлана!

Следователь поморщился.

– Если человек спер у другого вещь, которую тот раньше еще у кого-то утащил, это не снимает с последнего вора вины. Я занимаюсь Карнауховым. Ванюшин вне зоны моих интересов.

Павлова поняла: никто не станет копаться в том, что произошло много лет назад, и решила высказаться по делу Карнаухова.

– Иван не может быть грабителем, он честный, необычайно талантливый мальчик. Его подставили.

– Спасибо, непременно разберемся, – заученно отреагировал полицейский.

Ученая дама решила не сдаваться. Она хорошо знала Ваню, Карнаухов писал на ее кафедре курсовую и часто общался с ней. Ирина не верила в виновность способного студента, поэтому составила письмо в прокуратуру и попросила коллег его подписать.

Ваню в институте любили, считали перспективным юношей, ценили его талант и трудолюбие. Но когда речь зашла о том, чтобы поставить автограф под посланием, сочиненным Павловой, все стали юлить и мямлить: «Надо подумать», «Я с Карнауховым почти не общался».

В конце концов документ подмахнули, включая Ирину, четверо. И подписанты детально содержания не изучали, поверили Павловой на слово, а та не удержалась и вставила в текст фразу про чашку с сомнительной репутацией…

Лиза прервала свой рассказ и обвела нас с Робертом торжествующим взглядом.

– Собственно говоря, это все. Интересно, как украденная из музея чашка очутилась у Кауф?