Таисия Удальцова - Поляна чистых душ

Все непроизвольно заулыбались. Катя длинно зевнула и смущенно покраснела. Саша с легкой насмешкой заметил Лельке:

– Наконец-то я поверил, что вы сестры.

– Даже родные! – хохотнул Миша.

Тамара обернулась и гневно воскликнула:

– При чем тут сестры?! Просто я терпеть не могу, когда на меня…

– Давят! – дружным хором закончили новые знакомые.

А Лелька захлопала в ладоши и звонко крикнула:

– Быстро по палаткам и спать!

Тамаре никак не удавалось заснуть. Настолько устала и перенервничала за этот неимоверно длинный день, что у нее самая крохотная жилка до сих пор ныла и дрожала от напряжения, а вот расслабиться…

Расслабиться не получилось, хоть плачь!

Тамара завистливо посмотрела на спящую Лельку и подумала: «Вот человек! Сколько всего произошло, а ей хоть бы хны. Дрыхнет!»

Гипнотизировать старшую сестру взглядом Тамара не стала. Прикрыла глаза и попыталась осмыслить, что же с ними происходит. Все ее естество протестовало против странных, мистических, совершенно невероятных событий последнего дня.

Тамара печально размышляла: «Так недолго и свихнуться. Дурацкая легенда еще бы ничего, она как-то совершенно не конкретна, но вот газетная статья… Черт дернул Кольку пойти в библиотеку! Теперь мы поневоле любой пустяк пристегиваем к ней, и все пока бьет в одну точку…»

Тамара привычно прикусила нижнюю губу, вспоминая выдержки из статьи, зачитанные Колей вслух, и горестно засопела: один в один!

Что там случилось с той несчастной троицей? Тоже припомнили со скуки легенду и почапали исследовать болота.

Точь-в-точь, как они!

Естественно, бедняги ни о чем плохом сначала не думали. Собирались отыскать поляну и разжиться волшебными цветами. Абсолютно невинное желание, кому же не хочется счастья? И время свободное у них было – каникулы. Потом…

А что потом?

Тамара сдвинула брови. Ей почему-то казалось, что все несчастья посыпались на студентов уже в болотах. Рюкзак там вспыхнул, вещи пропадать стали, морды отвратные замаячили. Мол, раз – и вместо березы – чудище. Моргнул – снова береза.

«Как у нас только что, – неохотно признала Тамара. – И не глюники это. Глюники никак не могли у семерых сразу случиться. Нет, то есть могли, конечно, но не одновременно и не одинаковые…»

– О-о-о! – забывшись, воскликнула Тамара. – Солнце исчезло, туч нагнало, а обещали прекрасную погоду на всю неделю!

Лелька беспокойно заворочалась, и Тамара испуганно зажала рот ладонью.

«Точно, это с ними сразу после выхода из деревни случилось. И собака идти к болотам не хотела, упиралась, пришлось крюк делать, это тоже до болот. И снова все, как у нас!»

Тамара невидяще смотрела на полог палатки, и лицо ее мрачнело все больше и больше. Выходило, все остальные неприятности произошли уже в болтах по единственной причине: студентов просто не могли остановить раньше. Они-то рядом жили, что там идти до нужной поляны?

«А вот нас пытались завернуть к дому, едва мы вышли из Ипатовки. – Тамара крепко зажмурилась от страха. – Кто знает, с чего вдруг забарахлил Колин компас? И не только Колин – все отказали. Одновременно. Такого просто не бывает. А с нами – пожалуйста».

Тамару зазнобило от ужаса. Она пододвинулась ближе к сестре, Лелькино безмятежное лицо успокаивало.

«Магнитная аномалия, надо же! – мысленно передразнила она Мишу. – Лучше бы подумал, кретин, с чего так быстро стрелки глючить перестали. Ведь только-только решили идти дальше, выбрались с поляны, и компасы сразу как новенькие. И правильно. Что ему, лешему, зря стараться?»

Тамара грустно признала, что местный «леший» сделал все, чтобы избавить их от неприятностей, а себя – от лишней работы. На каждом привале он их честно пугал. Надеялся, наивный, что они вот-вот развернутся и двинут к дому.

– Эх, не на тех нарвался, – с сожалением прошептала Тамара. – Лелька только уперлась, она такая.

«Может, он подслушал, как Колька нам выдержки из статьи зачитывал? – лихорадочно размышляла Тамара. – Поэтому и ударился в повторы? Думал – так быстрее дойдет, мы поневоле сравним, одумаемся…»

Полотнище палатки пошло волной, Тамара покрылась липким потом: опять?! Но ничего не происходило, и она нервно хмыкнула: надо же, как ее за эти два дня выдрессировали! Чуть что – трясется от страха. Из-за обычного ветерка едва заикой не стала.

«Лелька, дуреха, считает, что ничего необычного не происходит. Мол, нас просто пугают. И зря. Катька правильно сказала: не все можно объяснить. Газета – искра попала. Вещи – кто-то из наших дурью мается. Пусть Мишка, я бы не удивилась. А остальное? Вот с Крысенышем, например. С чего он выл? В жизни с ним такого не было. Во сне скулил, случалось, но чтобы ТАК страшно выть… – Тамара невольно поежилась. – И почему Крыс не захотел именно ТАМ свернуть в ельник?! Через несколько километров свернул ведь, тогда какая разница-то? Сколько нервов нам и себе потрепал, дурашка… – Тамара судорожно вздохнула. – Нет уж, причина одна: ОН пытался нам напомнить о тех несчастных, повторяя один к одному эпизоды из статьи. И здесь, у болота, сделал последнюю попытку: вначале эти страшные звуки из леса, а потом зверюга в кустах. Привидение, Катька права. Иначе с чего бы ОНО исчезло сразу после Колькиной молитвы?!»