Картер Браун - Выше ножку!

Бюст еще подрагивал какое-то время и затих.

— Спасибо, — прошелестела Ирма Бузен (все-таки недаром она получила такое имя!).

— Не за что, — ответил Штайнер.

Его голос был обычным мужским голосом, лишенным тех жутких обертонов, которые я хорошо помнила. Мне даже в голову не могло прийти, что этот монстр может говорить по-человечески.

— Спасибо, — повторила Ирма более холодно.

— Всегда готов, — почти пропел Штайнер.

— Да отпустите же меня! — закричала Ирма. — Цирк, который устроила Мэвис, закончился. А ну, убирайте свои лапы!

— Извините, я просто хотел, чтобы наверняка...

Голос Штайнера снова стал убийственно скрипучим и противным. Руки он, естественно, убрал и сразу же потребовал объяснений.

— Что это было?

— Я бы тоже хотела это знать, — сказала Ирма и повернулась ко мне. — Мэвис! Ты случайно не помешалась?

Я затрясла головой, всячески показывая, что нахожусь в своем уме. В глазах Ирмы я уловила какие-то злобные огоньки, но красотка быстро опустила взгляд.

— Мэвис ввалилась в мою комнату с криком: «Тебя еще не убили?» Потом, наверное, решила сама прикончить меня и прыгнула... Тут вошли вы... Дальше — понятно.

— Прости, Ирма, я не хотела тебя толкать. — Признаюсь, поведение подруги меня слегка озадачило. — Просто неожиданно для себя я открыла, что сижу на стуле смерти...

— Стул смерти? — Ирма подняла голову и часто-часто заморгала.

— Вот он! — я указала пальцем. — На нем сидела убитая Саломея.

— Мэвис! Что ты сочиняешь?!

Если бы у Ирмы был под рукой кувшин с холодной водой, она, несомненно, опрокинула бы мне его на голову. И Штайнер смотрел на меня, как на полоумную. Его холодные глаза действовали так же, как стальные клинки.

— Ну... — я не знала, что говорить.

— Начнем все по порядку. — Штайнер был чертовски зол. — Мэвис сидела на стуле смерти, а потом прыгнула на Ирму. Так?

— Я ничего не знаю про стул! — взвизгнула Ирма.

— Мэвис утверждает, что именно на этом стуле сидела Саломея... До того, как ее убили, или после того?

Он задал вопрос, который мог свалить даже слона.

— Этого Мэвис не пояснила, — облизав губы, жалобно сказала Ирма.

— Что за спектакль вы устраиваете! — закричала я. — Кто убрал труп? Полиция? Я, конечно, была без сознания и, возможно, очень долго, но вижу, что полицейские даже смыли кровь со стула. Это они смыли ее или кто-то другой?

Ирма Бузен и Макс Штайнер многозначительно переглянулись.

— Я всегда в таких случаях обращаюсь в клинику на Шестой авеню, — сказала Ирма.

— А я — в частную лечебницу Джексона, — в тон ей ответил Штайнер. — Мэвис... Вы что-то сказали насчет своего обморока. Я правильно понял? Вы были без сознания?

— Да. После того, как убийца ударил меня чем-то тяжелым по голове. Полагаю, это он перенес мое бесчувственное тело в гримерку. Я очнулась, прибежала сюда, чтобы спасти Ирму... Ирма жива, но убийца еще может нанести удар... Видели бы вы, что он сделал с Саломеей! Воткнул ей нож в спину!

— Кто? — быстро произнес Штайнер. — Кто воткнул нож?

— Убийца, я же ясно говорю! Я вбежала, а он стоит под дверью, схватил меня и стал душить, а потом...

Громкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть, но от голоса, который я услышала из-за двери, меня прямо затрясло.

— Ирма, детка! Ты не видела мою партнершу? Нам пора на сцену, а этой идиотки нет.

— Вот убийца! — зашептала я громко. — Почему он еще разгуливает на свободе? Я надеялась, что копы уже упрятали его за решетку. Господи, чего вы стоите? Заприте дверь! Он может войти и... Ну сделайте же что-нибудь!

Ирма смотрела на меня с жалостью и искренним сочувствием:

— Мэвис, дорогая, успокойся. Это всего лишь Кези Джонс, твой партнер. Вам надо на сцену.

— Это убийца. У-бий-ца! Понимаешь, что произошло... Саломея зачем-то пришла в твою гримерку, а он пырнул ее ножом. Но на самом деле убить он намеревался тебя. Теперь он хочет исправить ошибку...

— Стоп! Сейчас мы все проверим, — проскрежетал Штайнер. — Мне надоело слушать эту галиматью.

Он распахнул дверь и втащил в гримерку Кези. Я завопила и приняла боевую стойку, решив, что буду защищать себя до потери пульса.

— Джонс, кажется, ваша партнерша тронулась умом, — Штайнер развел руками.

Я посмотрела на Кези, хотя для этого мне пришлось собрать все свои силы. И что же? Его глаза были чисты, лицо безоблачно, а улыбка являла собой полный стандарт вполне приличного манекена. И тут я снова вспомнила мисс Тернболл: «За последнее время мужчины научились так же ловко носить маски, как и женщины». Именно такую совершенную маску я и видела перед собой.