Дарья Донцова - Огнетушитель Прометея

– И ты не боялся разоблачения? – снова не сдержалась я.

Юрий исподлобья взглянул на меня.

– Каким образом полиция могла выйти на мой след?

– Лариса могла рассказать правду, сообщить следователю о романе…

– С кем? – перебил Приходько. – С Александром Кузнецовым? Знаешь, сколько мужчин носят такое имя с фамилией? Только «Вконтакте» их больше пятнадцати тысяч. Отчество и год рождения я Ларисе не сообщал, моего домашнего адреса она не знает, в одно кафе мы с ней два раза не ходили, постоянными посетителями нигде не были. И я на время нашего романа изменил внешность – носил цветные контактные линзы, перекрасил волосы. Девочке никто бы не поверил. Ее осудили бы и отправили на зону. Но ее могли и оправдать, отпустить. Только мне судьба Лары была безразлична, главное – позор для Весенина, лай прессы об убийстве, презрение, которое Николаю Георгиевичу продемонстрировали бы друзья, знакомые и, конечно, жена со старшей дочкой. Однако все сорвалось!

Юра поставил локти на колени и облокотился на руку.

– Я думал, что предусмотрел все мелочи. Мне и в голову не могло прийти, что у Инны патологически ревнивый муж, который подложил в ее сумку взрывчатку. Узнал я обо всем, когда СМИ принялись кричать, мол, Петрова тщательно скрывала от всех, каким агрессивно-злобным был Петр Комаров. Он, оказывается, бил ее, Инна стоически сносила побои, не хотела разрушать брак из-за детей, полагала, что лучше им иметь такого отца, чем расти в неполной семье. Петр к сыну с дочкой относился хорошо, колотушки доставались исключительно ей, верной, любящей жене. Все семейные секреты Петровой полоскались в прессе, но никто не упомянул о ее романе с Весениным. Я решил не сдаваться, отправил снимки Инны и Николая сначала в «Желтуху», потом в «Сплетник». Но ни одно издание не отреагировало, фото не опубликовали, сенсации не получилось.

Кажется, рассказчик вновь испытал досаду, что его план мести не удался. Во всяком случае, он довольно раздраженно хлопнул ладонями по коленям. Помолчав минуту. Приходько продолжил.

– Я терялся в догадках. То ли Петр проследил за женой, понял, что она бегает к Николаю, и решил убить бабу, то ли ему окончательно снесло крышу, и он лишил жену жизни, так и не узнав ничего о ее любовнике. В конце концов я склонился в пользу второй версии, потому что Комаров ни разу не упомянул имени владельца автосалона. На суде он просто кричал: «Я не виновен, меня оболгали!» Затем сменил пластинку: «Инна мне изменяла, она шлюха, но я взрыв не устраивал!» О Ларисе в прессе упоминали вскользь, фамилию не называли. Сообщили лишь, что все пассажиры автобуса, включая шофера, погибли, чудом спаслась одна девочка, которой стало плохо в дороге, из-за чего она вышла в городке Головино, где «Икарус» сделал остановку. Автобус-то взлетел на воздух, едва отъехав от него. Похоже, у Весенина есть суперответственный и гипервлиятельный ангел-хранитель. Смерть Юлии Паниной и Инны Петровой никто с ним не связал. Меня чуть от злости не разорвало, и я в пылу гнева рассказал Брониславу, сыну Инны, все про ее любовника. А заодно про Ларису, которая решила отравить его мать, чтобы избавить от переживаний свою собственную.

– О господи! – вырвалось у меня.

Приходько кивнул.

– Таким я был, и об этом никогда не забуду. Ум туманила злоба, очень хотелось уничтожить Весенина, причем не физически, а морально. Того, кто умер, ничего не мучает, а Николай Георгиевич, считал я, должен пройти все круги ада на земле.

– И как отреагировал Бронислав? – спросила я.

– У меня была надежда, что парень, услышав про яд, который Лариса подсыпала его матери, кинется к Весениным и устроит в их доме драку. Или подстережет на улице балерину, изобьет ее, – продолжал Юрий. – Вот тогда наконец-то разразится скандал, о котором услышит пресса, и получится так, как мне давно хотелось. Я постарался натравить Бронислава на Ларису, изобразил ее капризной, себялюбивой, подлой девчонкой, которая, узнав о связи отца на стороне, испугалась, как бы он не стал тратить деньги на чужую бабу, помогать ее детям, и убила Инну из простой жадности. Я прямым текстом заявил Брониславу: «Она лишила твою мать жизни, сделала вас с сестрой сиротами. Неужели ты простишь это? Гадине повезло, что автобус разлетелся на куски через считаные минуты после отъезда из Головино, никто не успел заметить, что одна из пассажирок мертва. У судмедэкспертизы не было сомнений в причине смерти пассажиров, поэтому анализов на наличие отравляющих веществ не делали. Но где-то хранятся образцы крови погибших, их брали, чтобы по ДНК определить, кому принадлежат останки. Инна пострадала больше всех, ее образец точно взяли, и можно использовать его, чтобы найти следы отравы». Бронислав слушал молча, ошеломленный, как мне показалось, известием.