Наталья Александрова - Король изумрудов

Леня затравленно огляделся по сторонам. Никаких других дверей в тайном жилище Аскольда не было, окон – тоже.

И тут Маркиз почувствовал явственный запах дыма, пробивающийся в помещение. Леня похолодел: он понял, что Зарудный решил сжечь их с Аскольдом в этой наглухо закрытой западне. На всякий случай Леня еще раз толкнул стальную дверь, но это было то же самое, что пытаться сдвинуть с места Исаакиевский собор. Безнадежно развернувшись, он побрел обратно в комнату.

Аскольд все так же полулежал в кресле, не подавая никаких признаков жизни. Леня взглянул на старика с неожиданной ненавистью: ведь не хотел же он браться за это опасное дело, предвидел, что Зарудный выйдет на его след…

Как будто почувствовав его взгляд, Аскольд чуть заметно пошевелился и тихо застонал.

Леня подскочил к старику и стал массировать его худые слабые руки, растирать впалую грудь…

Ему стало стыдно того, как плохо только что думал он об Аскольде, которому когда-то был очень многим обязан, от которого научился азам своей профессии. Вблизи он разглядел, как на самом деле стар Аскольд, всегда такой подтянутый, ловкий и моложавый. Кожа на его руках была покрыта старческими пигментными пятнами, шея под расстегнутым воротником рубашки худа и морщиниста, как у старой черепахи…

Леня изо всех сил массировал руки и плечи старика, и наконец Аскольд снова застонал и открыл глаза.

– Леня… – проговорил он едва слышно, и в его глухом бесплотном голосе прозвучала вина, – я… я виноват… я подставил тебя… он наколол меня какой-то дрянью… «эликсиром правды»… я ничего не мог сделать с собой, не мог остановиться, говорил и говорил, отвечал на все его вопросы… назвал тебя, назвал это место…

– Ничего не поделаешь, – прервал его Маркиз, – не вините себя. Нам надо думать, как выбраться отсюда. Зарудный хочет поджарить нас в этой западне, как цыплят…

– Прости меня, Леня, – продолжал старик едва слышным голосом, не обращая внимания на слова Маркиза, – я все ему рассказал… я рассказал ему и про «Глаз ночи»…

– Про что? – удивленно переспросил Леня, подумав, что Аскольд заговаривается. – Про какой глаз?

– «Глаз ночи». Их было два, два удивительных изумруда. Они были когда-то похищены из святилища инков. Это похоже на сказку, но эти камни действительно значились в ювелирных каталогах. Один из них попал в Россию и бесследно исчез во время Гражданской войны. – От волнения голос Аскольда окреп и стал громче и отчетливее. – А сейчас, кажется, он снова объявился… Татьяна видела его в доме банкира Ангелова…

– Какая Татьяна? – удивленно спросил Маркиз.

Он почти не сомневался, что Аскольд заговаривается.

– Таня Коноплева… Я ей не поверил бы, но она, хоть и молодая женщина, много знает о камнях, а «Глаза ночи» были темой ее диссертации… Она знает про эти камни очень много и не могла ошибиться… Эти изумруды бесценны! Леня, это была бы моя последняя операция! Как приятно так красиво уйти со сцены…

– Нам сейчас не до изумрудов! – недовольно перебил старика Маркиз: комната уже начала наполняться дымом. – Нам нужно думать, как спастись из этой гребаной западни, пока мы еще не задохнулись… дверь снаружи заклинило, окон здесь нет… вы сами подготовили для себя такую мышеловку! – Леня не удержался от выпада, и ему тут же стало стыдно за свою жестокость к умирающему старику.

– Мышеловку? – как эхо повторил Аскольд. – Леня, ты меня обижаешь. Неужели ты думал, что я устрою свой тайник без запасного выхода?

– Запасной выход? – Леня оторопело уставился на старика.

Действительно, как он, много лет зная Аскольда, не подумал, что тот никогда не оборудует себе жилище без второго выхода!

– Где? – Леня наклонился к Аскольду, испугавшись, что тот снова потеряет сознание, так и не открыв ему спасительной тайны. Аскольд действительно опять стал землисто-бледным, как человек, отмеченный печатью близкой смерти.

– Кресло, – проговорил Аскольд слабеющим голосом, – отодвинь мое кресло…

Леня поспешно отодвинул в сторону тяжелое кресло, в котором полулежал умирающий старик.

– Подцепи… подцепи среднюю половицу.

Маркиз взглянул на пол, одна из половых досок чуть отстояла от соседних, и в образовавшуюся щель могло проникнуть лезвие ножа. Нож у Лени всегда был при себе: отличный, швейцарский, складной, фирмы «Венгер». Он выдвинул самое широкое лезвие и подцепил половицу. Она откинулась удивительно легко, как крышка сундука, и под ней оказался небольшой тайник, в котором лежал прозрачный полиэтиленовый пакет, плотно набитый долларами.