Наталья Александрова - Поцелуй на пожарной лестнице

Только тут она заметила скромно державшуюся в сторонке Катерину.

– А это что? – проговорила она с оттенком брезгливости, как будто увидела паука в белоснежной ванне.

– Подруга наша, Катя, – поспешно сообщила Лада. – Ты же сказала, что нужно троих, вот мы ее и позвали… она, правда, ростом маловата, но мы что-нибудь придумаем…

– Маловата?! – повторила Василиса. – Да это же карликовый пинчер! Это карманный тойтерьер, а не женщина! Что я с ней буду делать? В сумочке носить? Замену искать поздно… а это что?! – Она уставилась на Катино исцарапанное лицо. – Ты что – кавалера с кем-то не поделила? С кошкой подралась?

Катя уже хотела возмутиться и уйти, но Лада взглядом призвала ее к молчанию и снова затараторила:

– Василиса, солнышко, но ты же знаешь – Мариночка это в два счета уберет! Мариночка же у нас гений! Она из Фредди Крюгера может Белоснежку сделать!

– Ладно, черт с вами! – скривилась Василиса, взглянув на часы. – Все равно поздно еще кого-то искать… отведите ее к Мариночке! Может, и правда она что-нибудь сделает…

Мариночка оказалась унылой, ужасно некрасивой девушкой с собранными в тощий хвостик пегими волосами и быстрыми, ловкими и умелыми руками.

Она была гримером.

Она колдовала в крошечной комнатке, перед огромным зеркалом с яркой подсветкой и полкой, заставленной многочисленными баночками и ящичками.

– Кто ж это тебя так, милая?! – ужаснулась она, увидев исцарапанное Катино лицо.

– Из машины выкинули, – честно призналась Катерина.

– Ух ты! – восхитилась Мариночка. – Вот у людей жизнь интересная! А тут проводишь весь день в четырех стенах!

– Я бы не сказала, что это было интересно! – напряженным голосом произнесла Катя. – Мне это, честно говоря, не очень-то понравилось! Я бы предпочла менее интересную жизнь!

– Ну, ничего! – Мариночка наклонила голову набок, изучая Катино лицо. – Сейчас мы тебя починим, будешь как новенькая! Вот на прошлой неделе привели ко мне девушку – ужасно знаменитая, не буду говорить кто, у нее через час концерт, а ей кошка все лицо исцарапала! Между прочим, ужасно породистая кошка, перуанская черепаховая. Вот была картина так картина! Не то что у тебя! И ничего – починили личико, концерт прошел на ура, никто ничего не заметил!

Разговаривая, она нанесла на Катино лицо какую-то сероватую массу, втерла ее в кожу плавными круговыми движениями, сняла излишки ватным тампоном, вытряхнула на ладонь несколько капель из маленькой бутылочки, слегка помассировала девушке щеки, отстранилась, взглянула на результат, прикоснулась к ее лицу легкими порхающими движениями, затем нанесла на кожу тональный крем и, наконец, прошлась по ней мягкой беличьей кисточкой с пудрой.

Катя взглянула на себя в зеркало… и обомлела: от царапин не осталось и следа, лицо стало свежим, гладким и светящимся, как будто и не было сегодняшнего ужасного дня, словно она только что проснулась в своем загородном доме и приняла ароматную ванну с маслом бергамота и гидромассажем…

Катя постоянно ходила к опытному косметологу, который пользовался успехом среди состоятельных московских дам, и его сеансы стоили тех денег, которые ему платили, но то, что сделала с ней Мариночка, было настоящим чудом.

Мариночка рукой мастера нанесла последний штрих и передала ее с рук на руки другой девушке – Ариночке.

Ариночка была невысокой, крепко сбитой особой с густыми, коротко остриженными черными волосами, командирскими замашками и низким уверенным голосом.

Она отвечала за гардероб.

– Вот блин! – проговорила она, увидев Катю. – Кого присылают! С кем приходится работать!

Катя вновь захотела возмутиться и уйти, но Ариночка прикрикнула на нее:

– Стой спокойно! Не видишь – я работаю!

Это было трудно заметить, потому что она молча стояла, разглядывая Катю и шевеля губами. Наконец, видимо, приняв решение, она распахнула один из шкафов и вытащила из самой глубины дивное шифоновое платье цвета палой листвы.

– Какая прелесть! – восхищенно выдохнула Катерина. – Что это? Диор? Шанель?

– Один молодой московский дизайнер. Ее никто пока не знает, но она ужасно талантливая. Зовут Милена Рождественская. Ты смотри, как будто на тебя сшито!

Она где-то что-то немного подколола, сделала пару стежков и отступила в сторону.

– Ну что, в принципе в таком виде тебя можно выпустить в зал!

Катя взглянула на себя в зеркало и пришла в восторг.

В ее гардеробе было много платьев от лучших европейских и американских дизайнеров, но, пожалуй, ни одно из них не сидело на ней так хорошо и не подчеркивало настолько удачно ее мягкую, сдержанную северную красоту.