Фредерик Дар - Подлянка

– Погоди, а что с тем малым?

– С гориллой? Я разбил ему морду за то, что он хотел на меня напасть. Твоя мама пытается его заштопать, но для этого надо быть настоящим волшебником, потому что он похож на картину Пикассо. – И он орет: – Эй, месье Морпьон! Идите поговорить с вашим учеником!

Я слышу слабый голос Морпьона:

– Хелло!

– Господин учитель, как вы себя чувствуете?

– Как человек, получивший в мягкие ткани руки пулю и проведший сорок восемь часов на чердаке без еды и связанный металлической проволокой. Теперь благодаря помощи вашей матушки мне уже гораздо лучше. Мне придется вернуться в больницу. Это самое подходящее место для людей моего возраста.

– Расскажите мне, что с вами произошло.

– Я следил в бинокль за теми типами, и они меня заметили. Они меня ранили. Я позвонил вам. Они пришли ко мне посмотреть, жив ли я, и заставили следовать за ними. Очень банальная история.

Забавно! Мой старый педагог стал прожженным искателем приключений.

– Берюрье мне сказал, что в негашеной извести лежит консул. Откуда он это узнал?

– Ему это сказал я, мой юный друг. В те два месяца, что я провел в больнице, моим соседом по палате был глухонемой, и от него я научился читать по губам. Когда люди из консульства заметили меня, я присутствовал при очень поучительной беседе.

– Я вас слушаю, учитель.

– Естественно, большое расстояние и слабое зрение не позволили мне понять все, но в общих чертах могу вам сказать следующее: они убили консула из окна моей квартиры и готовят покушение на министра иностранных дел СССР и на нашего президента. С другой стороны...

Но я не даю ему времени закончить. Я уже бросил трубку, бегу в бистро и трясу шофера марокканского посольства.

– Ты не знаешь, министр иностранных дел СССР должен присутствовать на приеме в Елисейском?

– Да эта хренота устроена в его честь! – смеется он. Я беру другой жетон и возвращаюсь к телефону. На этот раз я звоню Старику.

– Что новенького, Сан-Антонио? Надеюсь, вы не предприняли никакой ненужной инициативы?

– Слушайте меня, черт подери! – надрываюсь я. – С минуты на минуту будет совершено покушение на президента Республики и на русского министра иностранных дел.

– Если это шутка, Сан-Антонио...

– Драма, возможно, происходит в эту самую секунду, патрон. Надо немедленно отдать приказ арестовать прямо посреди приема секретаря консульства, заменяющего консула. Убийство должен совершить он. Пусть его арестуют немедленно, слышите? Сию секунду. И по-тихому!

Я вешаю трубку, весь блестя от пота.

– Ну и физиономия у тебя, браток! – замечает мой новый приятель, – Ты съел чего несвежего или что?

– Дайте мне скотч! – говорю я гарсону. – Большой стакан. Это для больного!

Полчаса спустя я нахожусь в помещении охраны Елисейского дворца. Хотите верьте, хотите нет, но Старик тоже находится там. Принимая во внимание важность обстоятельств, Лысый явился собственной персоной. Значит, он знает, что существуют улицы, деревья и люди, не являющиеся полицейскими.

Он подходит ко мне, театральным жестом кладет мне на плечи руки и перед всеми собравшимися целует меня.

– Вот, господа, тот, кто предотвратил катастрофу, – говорит он. – Мой дорогой Сан-Антонио, могу вас заверить, что присвоение вам звания старшего комиссара не заставит себя ждать. Мое представление завтра же ляжет на стол господину министру внутренних дел и...

Как мило с его стороны. Чтобы успокоить Старика, я рассказываю, что нарушил его приказ. Шефа это не огорчает. Катастрофа-то миновала...

– Смотрите, что при нем нашли!

Он достает пистолет-пулемет, заряженный такими маслинами, что ими можно вылечить от головной боли целое стадо слонов.

– Что говорит Гетордю?

– Ничего. И ничего не скажет.

– А женщина?

– Она здесь. Она жена консула. Она требует своего ребенка. Это террористы похитили его, чтобы оказывать на нее давление и держать в своих руках.

– Успокойте ее, я знаю, где он.

– Я тоже, – наставительно говорит Старик. Не надо заставлять его терять лицо, и я сдерживаю саркастический смех.

– Ты заплатишь за жрачку? – спрашивает Берю и добавляет с завистливой ноткой: – Когда тебя обещали произвести в старшие комиссары, то можно оплатить обед подчиненного.

– Ладно, дружок, приглашаю тебя в алабанский ресторан на площади Перейр.

– За последние дни я по горло нажрался этой Алабании!

– Есть-то надо каждый день, – замечаю я.

Он смеется...

На лестнице мы встречаем Старика.