Фредерик Дар - Сан-Антонио в Шотландии

– Давай, я тебя слушаю.

– Ты переоденешься...

– В кого?

– В кого хочешь. Главное, чтобы ты стал неузнаваемым.

– КлЕво! Мне это нравится. А потом?

– Наденешь маску.

– Это мне тоже нравится. Продолжай.

– И засядешь на дороге, ведущей к замку. Сразу за боковой дорогой, уходящей к озеру, представляешь себе?

– Как будто нахожусь там. Дальше!

– В сотне метров впереди рассыплешь гвозди.

– На кой хрен?

– Чтобы проколоть шины малышки Синтии, племянницы хозяйки замка.

– Не врубился...

– Имея проколотые колеса, девочка будет вынуждена остановиться.

– Понял. А потом?

– Выскочишь из кустов с револьвером в руке.

– Я?

– Ты! Крикнешь ей: «Мани!» Только не вздумай орать на французском!

– Значит, я буду грабить дилижанс.

– Да, нападешь на девушку, а тут появляюсь я.

– Как благородный рыцарь на белом коне! – усмехается Жирдяй.

– Именно. Моя тачка будет спрятана на боковой дороге. Как только я увижу, что ты занялся девочкой, сразу выскочу, наброшусь на тебя и сделаю вид, что молочу.

– Вот спасибочки! И это вся роль, что ты можешь мне предложить?

– Нет, я еще подумываю дать тебе роль лопуха в документальном фильме о жизни растений.

– А удары правда будут туфтовыми?

– Ты думаешь, я хочу тебя убить?

– Это все?

Презрительное пожимание плечами.

– Да. Ты удерешь.

Он подзывает Кэтти и просит принести еще одну кружку пива. Малышка кивает на часы, показывая ему, что время приема алкоголя закончилось пять минут назад. Тогда Толстяк приходит в страшную ярость, и мне приходится употребить все мое влияние на красотку, чтобы добиться для него нового «гиннеса».

Успокоившись, мой напарник спрашивает:

– А ты?

– Что я?

– Ты чего будешь делать? Ухлестывать за девицей?

– Именно. И довезу детку до замка, потому что шины ее тачки будут проколоты.

– Ты забыл одну вещь, комиссар хренов.

– Инспектор Берюрье, попрошу вас!

– Ты забыл, что если я разбросаю на дороге гвозди, то они проколют шины и твоему катафалку.

Я же говорил, что Берю наделен большим здравым смыслом. Из этой горы сала иногда выходят стоящие замечания.

Он радуется моему смущению.

– Ну что, хитрец?

– Заткнись, Берюрье, дай подумать.

– Валяй думай, – усмехается Толстяк и осушает одиннадцатую кружку «гиннеса».

– Можно было бы положить поперек дороги ствол дерева, чтобы заставить ее остановиться, – предлагаю я, – вот только это не проколет шины, а мне обязательно нужны спущенные колеса. Это даст мне великолепный предлог довезти ее до Стингинес Кастл.

Берю элегантно прикрывает рукой рот из-за рвущихся на волю газов от пива, но они находят другой выход, и ему не остается ничего иного, кроме как скрипнуть спинкой стула, чтобы подобрать пару к этому звуку.

– У меня есть лучший вариант, – сдержанно говорит он, вдохнув смесь кислорода, углекислого газа, крошек табака и пивной пены. – Намного лучший.

– Неужели это возможно?

– Я лягу поперек дороги, и твоей шлюхе придется затормозить, если она не захочет меня раздавить...

– Надеюсь, что не захочет.

– У меня будет в руке нож, и, как только она выйдет из своей тачки, я проколю передние колеса.

– Браво, Толстяк!

– А потом я сыграю задуманную сценку.

Я пожимаю мощную десницу славного Берю.

– Ты не умен, Толстяк, но гениален.

– Не надо комплиментов, – отвечает мой доблестный товарищ.

Лежа на крыше моей «бентли», я вглядываюсь в горизонт через бинокль и различаю на далеком повороте маленький «триумф» мисс Синтии. Девушка в машине одна. Настал момент действовать. Сую два пальца в рот и издаю долгий свист. Мне отвечает другой свист: Берю услышал мой сигнал. Теперь его черед играть.

Звук мотора быстро нарастает. Эта девочка умеет управлять машиной – гонит на ста двадцати в час! Только бы она успела затормозить. Если она раздавит моего Берюрье, я никогда не утешусь!

Встревоженный, я разворачиваюсь на крыше моего катафалка, настраиваю бинокль и между листьями замечаю Толстяка, лежащего поперек дороги, раскинув руки крестом.

Мой достойный корешок оделся шотландцем. Представляете: Берю в килте!

«Триумф» выезжает на прямой участок дороги. Он черной стрелой проносится мимо дороги, на которой спрятался я, и тут раздается дикий вой тормозов. Над дорогой поднимается облако белой пыли. Машина останавливается в пятидесяти сантиметрах от мужа ББ, которая едва не овдовела. Берю не только толстый, но и крутой! Чтобы играть в такой аттракцион, подпустить спортивную машину на пятьдесят сантиметров и не шелохнуться, нужно иметь стальные нервы.