Иоанна Хмелевская - Колодцы предков (вариант перевода Аванта+)

Свои дела Ханя привыкла проворачивать в теплицах мужа. Место уединенное, никто посторонний не набежит. Естественно, для собственных дел Ханя выбирала время, когда муж был занят в другом месте. Именно в теплице Ханя и решила встретиться с одним из деловых людей на следующий день после находки старых документов.

Каким образом весть о находке клада в доме Дудяков в мгновение ока разнеслась по округе — тайна, покрытая мраком, но она разнеслась и в самом деле молниеносно. Прошла ночь, а на утро все уже знали о старинной шкатулке с бесценными документами. Узнал о них и некий делец. Упомянутый никому не известный делец, по слухам, прибыл из самой Америки, уже около двух недель околачивался в Венгрове и занимался тоже неизвестно чем. Звали его Джон Капусто (John Capusto). По-польски он говорил без акцента, а с Ханей уже был знаком — покупал у нее по бешеным ценам ранние помидоры. Вот и теперь разговор он начал с овощей, потом, мило улыбнувшись, поинтересовался, что нового в жизни «уважаемой пани Ханочки»?

Ханя, как женщина деловая, не выносила пустых разговоров. Оглядевшись и убедившись, что никто их не видит, она, не говоря ни слова, подошла к полке и из-под коробки с пакетами семян извлекла картонную папку. Достав из папки пожелтевшую бумагу, все так же молча вручила ее Джону Капусто.

Джон Капусто, тоже молча, взял старинный документ и принялся его изучать. Милая улыбка на его лице сменилась выражением сосредоточенного внимания. Он изучал документ, а Ханя изучала лицо гостя: широкое, румяное, с несколько приплюснутым носом и густыми бровями. Изучив лицо, Ханя перешла к остальным партиям тела своего гостя: рост средний, телосложение полноватое. Одет гость был с вызывающей роскошью: короткое весеннее пальто из стопроцентной шерсти, замшевые ботинки. На пальце золотой перстень. Перстнем Ханя закончила свои исследования и замерла, уставившись на него, пока Дж Капусто не закончил чтение.

— У меня такого много, — сухо произнесла она. — Имеются и еще старше.

— Надо посмотреть, — ответил подумав Дж Капусто.

— Может, на что-нибудь и сгодятся. Хотя меня интересуют старые вещи другого плана, но почему не посмотреть?

Ханя засомневалась. Ею уже давно был разработан свой метод торговли — никогда не показывать покупателю весь товар, сначала сбыть худший. В данном случае однако, ей пришлось иметь дело с товаром нетипичным, и она не знала, как поступить. Подумдо, решилась и пригласила американца в дом. Тот напомнил о помидорах.

— И редисочки немного уважаемая пани пусть положит, и зелени, какая есть, укропчик или что там еще? Вы знаете, милая пани Ханочка, к вам я прихожу только за витаминками и больше ни за чем!

На вечно хмуром лице Хани мелькнула улыбка. Очень не шла улыбка к ее лицу, но и в самом деле трудно было не улыбнуться, ведь американец Капу сто приходил к милой пани Ханочке не только за витаминками. И не упомнить, сколько старых вещей всучила она этому заграничному дурню, сколько ненужного хлама, завалявшегося на чердаках ее знакомых и переданных Хане бесплатно или буквально за гроши. А этот… как бы его получше назвать? Этот и за овощи платит втридорога, и за никому не нужное старье. Пожалуйста, теперь у нее полная шкатулка ненужного старья!

Скупщик древностей сидел за кухонным столом, а Ханя выносила ему из комнаты по одному документу. И ни разу не забыла забрать предыдущий прежде, чем вручить следующий. Начала она с тех, которые показались ей более молодыми, их она обнаружила в большом конверте. Из конверта извлекала последовательно, в том порядке, как они там лежали, потом в том же порядке складывала обратно. Покончив с документами из конверта, Ханя принялась за более старые, стараясь на глазок определить возраст, а самые старинные приберегая к концу. И только один документ она гостю не показала. Впрочем, может, он был и не один. Речь идет о старом пожелтевшем конверте, заклеенном и запечатанном тремя сургучными печатями. У Хани рука не поднялась сорвать печати и вскрыть конверт. Пусть все остается в таком виде, как есть, решила она, неизвестно, чем это может ей грозить.

Гость внимательно изучал каждую бумагу. Не только прочитывал ее всю, от корки до корки, но и делал себе какие-то записи в блокноте. А Ханя, искоса наблюдая за ним, думала — притворяется, хитрая бестия, не может он прочитать такие каракули, да еще старинным почерком.

Джон Капу сто добрался наконец до последней бумаги, покончил с ней, поднял голову и задумался, глядя в окно.