Юрий Иванович - Бег по песку

В течении двух часов, самолётом, была доставлена специальная антитеррористическая бригада. Со всеми вытекающими и добавочными последствиями.

Были задействованы, поднятые по тревоге, две близлежащие воинские части, естественно тоже, со всем командным составом.

И напоследок прибыли даже некие личности, в тёмных неброских костюмах, которые громко именовали себя: европейская служба «Интерпол».

Усадьба Фергюссонов была оцеплена по всем правилам высшей полицейской и военной науки. А точнее говоря: на каждое правило, по одному оцеплению. Короче: была устроена настоящая, показательно-боевая, парадно-наступательная операция.

А надо то было: человек десять-пятнадцать, хорошо знающих своё дело и владеющих приёмами самообороны. Их вполне бы хватило на все случаи, могущие там возникнуть.

Ибо когда начался «штурм» и закованные в бронежилеты и вооружённые до зубов элитные части, одновременно, со всех сторон, вывалили все двери и почти все окна, то в ответ раздался лишь крик того самого мальчика. Он спросонья подумал, что дом взорвался или началось страшнейшее землетрясение. Об этом подумали и все соседи, так как треск и грохот, разнесшиеся в предрассветной тишине, были просто невообразимыми. Даже Карлота мне потом рассказывала, что проснулась неожиданно от какого-то грома. Взглянула в окно: грозой и не пахнет. После этого к ней долго не возвращался сон и она тревожно задремала лишь, когда совсем рассвело.

В усадьбе, кроме испуганного мальчика, прикованного, кстати, наручниками за ногу к кровати, нашли и капитана Билландера. Тот был попросту заперт в подполе большого хозяйственного сарая. На крышке люка был навален с десяток мешков с цементом, поэтому то и не было вначале даже слышно его криков о помощи, и были безуспешны его попытки вырваться из подвала.

Мальчик действительно был его сыном, и их встреча была самым радостным событием этой ночи. Билландер плача прижимал к себе ребёнка и так, держа его на руках, ходил от одного сконфуженного полицейского к другому и, не жалея, самых красочных эпитетов благодарил их за свое спасение и освобождение сына.

Как он рассказал позже, мальчика выкрали в первый же день захода «Пираньи» в Портосин, те самые колумбийцы, которых видел Пабло на пирсе. Они постоянно шантажировали капитана убийством сына, подозревая, что сам владелец яхты был в сговоре с исчезнувшим Пепе и приложил руку к их давно ожидаемому грузу. Они следили за каждым его шагом и, по мнению Билландера каждую минуту были готовы привести свою угрозу в исполнение.

Самих же преступников и след простыл. Как и куда они успели скрыться — никто не мог понять. Высшие чины были в шоке и в ярости. Рядовые полицейские мечтали побыстрей вернуться по домам и отдохнуть после бессонной ночи, а средний состав был просто в запарке. И от постоянно несущихся, каждый раз новых, приказов сверху и от безуспешных попыток напасть хоть на какой-нибудь след.

Именно такими, взмыленными, и появились Мартин и его Старший офицер в восемь утра в портовом полицейском участке, где я, Пабло и Игнасио томились в незнании и праздном ожидании.

— Ну что, всех выловили? — задал я вопрос, когда они появились в дверях. Мартин с кислым видом махнул безнадёжно рукой:

— Никого! Все ушли!

— Как никого?! — даже закричал я.

— Ну, капитана и его сына освободили, с ними всё в порядке, — поспешил он нас успокоить. — А вот преступники смылись! Бросили Билландера в подвал, закидали люк мешками с цементом и испарились. Все до единого! — он очумело и устало покрутил головой: — Вот гады!

— Да как же вы?! — я был в отчаянии. — Сразу, сразу надо было ехать в усадьбу! Прямо от пирса! Тогда бы их взяли, всех до одного!

— Когда стоит вопрос об освобождении заложников спешить нельзя! — нравоучительно, но как-то совсем уж неубедительно и неуверенно процитировал офицер. Потом тяжело вздохнул и спросил: — Вы бы не проехались с нами в комиссариат? Надо бы все оформить и запротоколировать. Опять предстоит исписать кипу бумажек.

— Нет! — хоть я и старался скрыть обиду и раздражение, но всем было это заметно. — Мне надо привести себя в порядок: в девять утра у меня важная встреча!

— А-а! Помню, помню… — протянул офицер, ища взглядом поддержки у Мартина. Тот тоже стал просить:

— Андре! Ну не упрямься! Там дела на полчаса, не больше. А потом я тебя отвезу, куда и когда захочешь, — у видя как я в раздумье уставилсявокно, добавил: — Ну, ты пойми, у нас тоже начальство есть, если мы не отчитаемся, то будем жить на работе. А ведь у нас тоже есть личная жизнь…