Юрий Иванович - Бег по песку

Ибо автобус уже въехал на улицы Сантьяго. Промчался по новопостроенному району, потом мимо нескольких величественных соборов и нырнул в огромное, крытое здание автовокзала. Все пассажиры заметушились, готовясь к выходу. Только красавица сидела не в настроении, с умильно надутыми губками и кидала в мою сторону взгляды, от которых мне становилось то холодно, то жарко. Она порывалась каждый раз что-то сказать, но каждый раз раздумывала и резко отворачивала голову.

А я про себя решил: во что бы то ни стало обязательно помочь ей с багажом. Это наверняка будет моя последняя и единственная возможность получить от неё хотя бы один благодарный взгляд. Ну и, если очень повезёт, может, узнаю всё-таки её имя. На большее, естественно, после наших «душевных» разговоров, рассчитывать было глупо. Даже при моей буйной фантазии.

Поэтому я одним из первых выскочил из автобуса, достал свою сумку, а рюкзачок удобно пристроил за спину. А вот появилась и сама красавица. Увидя меня скривила свои прекрасные губки и стала высматривать багаж среди нескольких оставшихся сумок. Её рука потянулась за одной из них, большой, с поперечными красными полосками. Я тут же ринулся на помощь и успел взять её вещи раньше неё.

— Разрешите вам помочь? — и, доставая, неожиданно очень тяжёлую сумку, задел затылком за верхний край багажного отделения и даже присел от полученного удара.

— Ой-ё-ёй! Как больно! — запричитал я жалобно, одновременно другой рукой потирая ушибленное место.

— Не стоило так беспокоиться! — безжалостно констатировала девушка. — Я не просила вас о помощи!

— Если бы я был вашим мужем. — Стал я возражать. — Я бы всегда одобрил поведение настоящего джентльмена, желающего вам помочь. Тем более вам категорически нельзя носить подобные тяжести.

Полтавчанин-председатель, который уже взял свои две сумки, радостно загигикал и направился к лестнице ведущей на выход. Красавица зло и обижено посмотрела ему вслед, а потом повернулась ко мне:

— Сумка вообще-то тяжёлая, сомневаюсь, что вы её донесёте. Но! Если уж вам так хочется — несите! — и гордо развернувшись, величественно пошла к выходу. Я подхватил и свою кладь, которая тоже весила немало, и устремился за ней. Мы поднялись по лестнице на верхний уровень, пересекли зал ожидания и холл и вышли на площадь, сплошь уставленную припаркованными автомобилями. Девушка уверенным и быстрым шагом направилась к самому дальнему концу стоянки. А я, несмотря на утреннюю свежесть, от заданного ею темпа, мягко говоря, совсем разгорячился и к тому же, всё никак не мог её догнать и перекинуться хоть одним словечком.

Багажник белого «Рено» был поднят высоко вверх и туда укладывал свои вещи наш весёлый попутчик. Девушка подошла прямо к нему и спросила сухим официальным тоном:

— Не могли бы вы меня подвезти? — при этом она глядела куда-то далеко в сторону.

— Для меня это не составит, особого труда, — церемонно ответил полтавчанин, беря из моей руки её тяжеленную сумку. При этом он мне хитро подмигнул и сказал улыбаясь: — Но хочу заметить, мы уже не в автобусе.

— Где ты вёл себя совершенно безобразно! — сердито ответила девушка и, усевшись на переднее пассажирское сиденье, громко захлопнула за собой дверцу автомобиля.

Я ахнул про себя, приходя в неописуемый ужас: «Неужели это и есть ее муж!?» Увидя моё растерянное и ошарашенное лицо мой попутчик по автобусному путешествию, радостно заулыбался и, хлопнув меня по плечу, протянул руку для знакомства:

— Меня зовут Фернандо! И если меня не обманывает моя жена, то я отец этой красавицы, — при этом он большим пальцем левой руки показал себе за спину, на девушку сидящую в машине.

У меня сразу же отлегло от сердца, и я попытался возобновить своё спёртое дыхание:

— У вас самая прекрасная и очаровательная дочь в мире!

— Полностью с вами согласен… э… вы забыли представиться!

— Извините…. Меня зовут Андре! — я пожал протянутую руку.

— Рад познакомиться! Вы нам очень понравились, — заверил он меня.

— А почему ж вы так в автобусе…? — недоумённо спросил я, доставая сигареты и угощая Фернандо.

— Уговор такой был, — ответил тот, закрывая багажник и прикуривая от моей зажигалки. — Моя доця считает, что я вечно веду себя очень шумно и непосредственно и что её, якобы, это компрометирует и выставляет в неверном свете.

— Ну что вы! — заверил я его от всей души. — Весёлые люди — это самые лучшие люди в мире!

— Так и я ей всё время это твержу! — обрадовался он, а потом спросил: — А вы, Андре, сюда в отпуск или как?