Ли Голдберг - Мистер Монк идет в пожарную часть

Столкнувшись с перспективой быть обрызганным текилой, Монк быстро залез на стойку и застыл как вкопанный между Лиззи, танцующей перед ним, и ЛаТишей позади.

— Потрясите своей тяжелой штучкой, — крикнула Лиззи.

— У меня ее нет, — ответил Монк.

— У всех она есть, — заявила ЛаТиша.

— Тогда я абсолютно уверен, моя была удалена при рождении, — сказал Монк. — Или когда мне вырезали миндалины.

Барменши начали бросать друг другу бутылки по обе стороны от Монка. Он прикрыл голову руками и закрыл глаза. Не знаю, чего он больше боялся: удара бутылкой или обрызгаться текилой.

— Танцуйте, или я не буду разговаривать, — заявила Лиззи, жонглируя бутылками с ЛаТишей. — Знаете, сколько эти парни заплатили бы, чтобы оказаться здесь вместо Вас?

— Я бы заплатил им.

— Танцуйте, — не унималась она.

Монк топнул несколько раз ногой, щелкнул пальцами и повел плечами.

— Это танец? — вопросила Лиззи.

— Если это слишком жарко для Вас, давайте выйдем на кухню, — предложил Монк. — Я знаю, что Эстер Стоваль шантажировала Лукаса Брина из-за ваших отношений. Поэтому он убил ее.

— А я не говорила, что у нас были отношения, — Лиззи бросила бутылку Синди. Та поймала ее и, ловко перевернув, поставила на полку.

— На Вас была рубашка с его монограммой, когда мы встретились.

— Я купила ее в Гудвилл, — отрезала она. — Может, у меня есть и одна из Ваших.

— Человек, единожды убивший, может убить еще раз, чтобы сохранить свою тайну, — произнес Монк. — Вы можете стать следующей.

Лиззи схватилась за шест и похотливо заскользила вверх и вниз, спиной к Монку. Толпа приветствовала шоу свистом и ликованием. Даже женщины, как казалось.

— Вы должны положить мне деньги под юбку, — сказала она.

Монк опустил руку в карман, достал пакетик Уэт Уан, и, практически с закрытыми глазами, попытался засунуть его за пояс юбки. Но она продолжала двигаться, крутить задницей, чтобы раздразнить публику, изрядно усложняя задачу Монку.

— Что Вы хотите от меня? — спросила она.

— Чтобы Вы поступили правильно и отдали преступника правосудию. Поносите «жучок», — сказал Монк, наконец втиснув салфетку ей в пояс юбки и пятясь назад. — Заставьте его свидетельствовать против себя!

— Никогда! — отказалась она. — Я не ношу «жучки».

— Да Вы много чего не носите, — передернулся Монк.

Она развернулась и теперь танцевала лицом к Монку. Другая барменша подошла сзади, и две девушки сжали его в танце с двух сторон словно сандвич.

— Если бы я спала с таким человеком, как Лукас Брин, то не предала его, — сказала Лиззи. — Я бы лучше умерла.

— Тогда Ваше желание может осуществиться, — пискнул Монк, делая несколько вращательных движений, лишь бы избежать физического контакта с девушками.

— Вы никогда не победите Лукаса Брина, — злобно прошипела Лиззи. — Вы никогда не сравнитесь с ним, человек-кнопка. Вы не в его лиге!

— А что насчет Вас? — парировал Монк. — Думаете, Вы в его лиге? Вы танцуете в баре. Как долго продлится ваша связь, пока он не выкинет Вас, как одну из своих рубашек с монограммой?

Лиззи с партнершей резко разошлись, развернулись и соскользнули со стойки по другую сторону бара, оставив Монка танцевать в одиночестве.

Шоу закончилось.

Девушки вернулись к смешиванию напитков и танцам за стойкой. Лиззи старательно делала вид, что не видит Монка, но это было тяжело. Нелегко игнорировать человека, стоящего на барной стойке.

Монк искал способ спуститься вниз, не касаясь столешницы, но не находил. Я толкнула парня рядом со мной. Он вскрикнул:

— Эй! За что?

— Сам знаешь, за что, — грубо бросила я. — Отойди, извращенец. Ему нужно место, чтобы спуститься.

Парень и его облитый текилой приятель отодвинулись в сторонку. Монк спрыгнул со стойки и крепко приземлился на ноги.

— Думаю, я нашел свою тяжелую штучку, — сказал он.

— Рада, что ночь не была полна отходами, — с облегчением произнесла я, уезжая.

На следующее утро Монк сидел за кухонным столом и с таким видом поглощал свою порцию подушечек Чекс, словно это его последняя трапеза перед казнью. Именно так я ему и сказала.

— Казнь, по крайней мере, проходит мгновенно, — ответил на это Монк. — А я чувствую себя приговоренным к пожизненной каторге в канализации.

— Это же не на всю жизнь.

— Хоть это обнадеживает.

— Рада, что у Вас поднимается настроение, — улыбнулась я. — Какие рекомендации Вам дал доктор Крогер?