Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska - Дело с двойным дном (пер. В.Селиванова)

– Его фамилия и адрес!

– Не скажу.

Януш с трудом удержался от того, чтобы не расхохотаться во весь голос. Болек посмотрел на него взглядом раненой лани и сказал в трубку:

– Знаете что, проше пани… Это довольно неосмотрительно с вашей стороны.

– Пусть! – ответила Кася, и в голосе ее явно прозвучали металлические нотки. – Я отказываюсь что-либо сообщать о моем друге, впрочем, скоро мы поженимся, а о муже… В общем, сейчас больше ничего не скажу о нем, пока он не закончит работу. Можете на эти несколько дней меня посадить, если хотите.

– Нет, – отрешенно ответил Болек. – Не хотим. В этом нет необходимости. А вы с ним видитесь?

– Отказываюсь отвечать на вопросы. Простите меня…

Положив трубку телефона, поручик обескураженно заметил:

– Ну вот, сами слышали. И сдается мне, даже Тирану с ней не справиться. Разве что прибегнет к пыткам третьей ступени…

А Януш удовлетворенно прокомментировал:

– И опять она кратко и убедительно отвечала.

Даже мотив, в силу которого она скрывает разыскиваемого полицией человека, согласитесь, благородный. Из лучших побуждений. И говорит искренне.

Мне же все больше не дает покоя второе дно…

– Ты считаешь, оно связано с Касей?

– Нет у меня оснований, достаточных, чтобы считать, но вот что-то подсказывает именно такую версию.

Поручик глубоко задумался. Принимаясь за остатки индюка, он озабоченно произнес:

– Вот теперь и сам не знаю, что думать. С одной стороны, вроде бы верю Касе. С другой – душа полицейского подсказывает: с нее нельзя спускать глаз, тогда и парня заловим, встречается же он с ней.

А с третьей – холера знает, нужно ли это и не напрасно ли потеряем время. И где людей взять? Ладно, в конце концов, дело веду не я, а Тиран, пусть он и ломает голову…

К пыткам третьей ступени Тиран прибегать не намеревался. Правда, Касю вызвал в комендатуру, требовалось кое-что согласовать в ее показаниях и рассказе Доминика. Девушка капитану сказала почти дословно то же самое, что и поручику Болеку по телефону, и чувствовалось – ее решения ничто не поколеблет. Тиран не стал настаивать, только сухо и чрезвычайно официально заявил, что если через пять дней она сама не придет к нему со своим парнем, он примет соответствующие меры. При этом совершенно не представлял, какие именно, о чем Болек под большим секретом сообщил нам с Янушем. Ведь, в конце концов, скрываемый Касей от полиции парень ни в чем не подозревался, и Кася имела полное право его скрывать сколько ей вздумается.

На улицу Фильтровую я приехала по делу. Там проживала сотрудница одного из учреждений, с которой требовалось обсудить кое-какие служебные вопросы. Уже затормозив перед нужным мне домом, я вдруг увидела Касю, остановившуюся у запертого подъезда соседнего дома. Девушка пришла к знакомым, она что-то говорила в домофон, и ей открыли дверь парадного. Я не раздумывая устремилась бы следом, но на беду в том доме знакомых у меня не было. Что бы такое придумать, что придумать, чтобы проникнуть в дом? Ничего путного в голову не приходило, и пришлось отказаться от попытки проследить за Касей.

До минимума сведя деловой визит, я села в машину и принялась ждать Касю. Она не заставила себя долго ждать. Девушка вышла из подъезда какая-то тихая, шла, опустив голову, и так напряженно о чем-то думала, что не обращала внимания на окружение. Она вздрогнула от неожиданности, когда я ее окликнула. И охотно воспользовалась моим предложением подвезти ее.

– Знаете, у меня такое чувство, что из всех людей одна вы относитесь ко мне хорошо, – заговорила она совершенно неожиданно. – А мне сейчас, как никогда, так нужны понимание и доверие…

Не договорив, девушка вопросительно взглянула на меня. Я совершенно искренне подтвердила, что и в самом деле отношусь к ней с большой симпатией и во всем ей верю. Приободренная Кася решила продолжать.

– Вот я и не знаю, что мне сейчас делать, проше пани. Возможно, я поступаю нехорошо, возможно, даже нарушаю уголовный кодекс… Ну, может, не совсем так, преступления я не совершаю, но уж проступок – точно. Мне очень, очень надо посоветоваться с кем-то. С человеком, который не станет меня сразу же осуждать, а выслушает терпеливо и доброжелательно, не будет напоминать о гражданской ответственности. И, возможно, что-то умное посоветует. Совсем я запуталась…

– Только не со мной! – перебила я девушку. – Так уж получилось, что мой мужик – полицейский, и у нас каждый вечер в доме только и разговоров, что о вашем деле. За моим столом и при моем непосредственном участии. А если вы в самом деле совершили нечто уголовно наказуемое, мне придется об этом сказать.