Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska - Дело с двойным дном (пер. В.Селиванова)

Как раз это Болек очень хорошо знал. Доминик любил худых и рыжих, а тут перед ним сидела очень пухлая, чтобы не сказать жирная, дева, от природы черноволосая, хотя на вид и блондинка: выдавали волосы, отросшие у корней. Молодая и даже миловидная, ничего не скажешь, но уж очень толстая. Во всех местах. А у представителей мужского пола, независимо от профессий, могут быть общие вкусы, вот и Болек прекрасно понимал Доминика, которого просто отталкивал такой избыток бабьего тела.

Так что дядя за решеткой наверняка был лишь предлогом…

Нет, она, Марыся, не сидела сложа руки, пыталась разыскать свою любовь. Разыскивала, ясное дело, главным образом по злачным местам. Наконец одна из приятельниц ее товарки призналась, что вроде бы знает Доминика. Из жалости призналась, уж очень Марыся убивалась. По словам той приятельницы, Доминик не так давно связался с одной такой, из их братии, и обитали они с ним за городом. Дача не дача, а вроде бы недостроенная вилла по шоссе на Ляски, туда даже из Марымонта автобус ходит. А от шоссе – рукой подать, хоть и в лесу. Вилла большая, трехэтажная, считай, дворец, но хозяину пока денег не хватило, строительство заморозили, но жить в доме можно. Так рассказывала приятельница, Марыся там еще не была, только собиралась, так что своими глазами не видела, приятельница рассказывала. Там еще при вилле сад большой, вернее не то чтобы сад, а кусок леса отгорожен – то ли забором, то ли прочной решеткой, а на участке, кроме недостроенной виллы, стоит бытовка, в ней строители жили, теперь уже не живут. Так что Доминик со своей лахудрой скорее всего не в вилле устроился, а в такой бытовке, там и вода есть, и плита газовая, газ в баллонах привозили, и отопить такой вагончик легче. Она, Марыся, собиралась туда, ей приятельница намекнула, что той лахудры уже нет, вроде ее кто пристукнул. Она, Марыся, прямо сегодня и собиралась туда поехать, а тут полиция, видно, судьба ее такая, правильно мамуля говорила…

Поручик снова стал официальным и строго-настрого запретил влюбленной толстухе ехать на поиски возлюбленного. Оставив ее оплакивать свою горестную судьбу, он выбежал из дома.

– Ну и пришлось посадить двух наших людей на том самом участке, – рассказывал вечером поручик Болек, косясь на горшочек с тушеным мясом под укропным соусом. – Конечно, сначала там побывала бригада наших экспертов в составе Яцуся и еще одного оперативника, как видите, состав минимальный, и прокрадывались они на участок как можно незаметнее, на манер индейцев, уж очень боялись спугнуть возможных наблюдателей. Все правильно, Доминик там бывал. Тиран вышел из себя и заявил: хоть людей не хватает, двое будут сидеть там до победного конца, с него, Тирана, достаточно, тут уж он не упустит этого холерного Доминика, разве что его в другом каком месте перехватят.

– А на другое место есть надежда? – поинтересовался Януш.

– Откровенно говоря, особой надежды нет. Все известные нам малины перетряхнули, со всеми дружками и знакомыми пообщались. Они, в общем-то, и не отпирались, с Домиником знакомы, да вот где он сейчас обретается, никто не знает. Залег на дно, говорят, вернее всего, у одной из своих девушек, девушки его любят, говорят, вот он в каком теплом гнездышке приютился и носа не высовывает. Интересно, сколько можно просидеть в таком гнездышке?

Вопрос риторический, но я на него ответила:

– Две недели. Если девушка профессионалка, да еще во вкусе Доминика, вполне возможна взаимность.

Девица ходит за покупками, не задает глупых вопросов. Но долго не может пренебрегать своими прямыми обязанностями, это в их деле недопустимо. Не станет же приводить клиентов для того, чтобы создать Доминику компанию…

– А это мысль! – оживился Болек. – Надо приглядеться к девицам. Может, выясним, которая из них взяла отпуск за свой счет. Причем такая, у которой есть собственная квартира и чтобы не было ни родичей, ни соседей по квартире.

– Такому не трудно найти, – задумчиво произнес Януш. – Он свой человек в криминальной среде, если не профессионал, то, судя по всему, далеко и не любитель…

Болек, как ужаленный, вскочил с места.

– Вот-вот! – воскликнул он возбужденно. – Хуже всего иметь дело с любителями, никогда не знаешь, чего от них ожидать. А в нашей истории с самого начала просматривается вторая линия, и, голову даю на отсечение, – любительская! Одна линия – можно сказать, самая что ни на есть типичная: преступная среда, уголовники или близкие к ним мошенники и проститутки, в общем, криминальные, блатные элементы. Вторая же – эта самая Кася, вроде бы нормальный человек, а сколько всего вокруг нее наверчено, у меня уже и руки опускаются. Из двух зол я уж предпочитаю Доминика…