Наталья Александрова - Смерть под псевдонимом

– Господи, что это такое? – спросила Надежда свою невозмутимую спутницу.

– Ну как же! Раньше всюду такие статуи стояли, и в институте нашем тоже. А теперь они никому не нужны, вот их со всей территории института сюда стащили.

– Одна пловчиха возле лестницы осталась!

– Ну да, это Николай Федорович попросил, ему нравится. Ну что – все поглядели? – Анфиса взглянула на часы, давая понять, что время у нее не казенное.

– А вы идите, я сама тут еще немного похожу… – проговорила Надежда.

– Не велено! – строго возразила Анфиса, и тут в кармане ее халата зазвонил мобильный телефон.

Она схватила его, поднесла к уху и заметно побледнела.

– Сопли? – воскликнула она трагическим голосом. – Кашель? Температура? Сейчас заберу! Еду! Еду!

Спрятав телефон, она бросилась прочь по коридору, на ходу снимая халат, и через плечо крикнула Надежде:

– Внучка заболела, нужно из садика забирать!

– Дело святое… – пробормотала Надежда.

Она понимала, что нехорошо радоваться чужому несчастью, особенно такому, но Анфиса развязала ей руки. Тем более что из тридцати пяти минут прошли уже двадцать четыре.

Надежда покинула сборище гипсовых интеллигентов, вышла в коридор и подкралась к двери с номером двести двадцать два.

Из-за нее по-прежнему доносились какие-то скребущие звуки.

Надежда осторожно приоткрыла дверь и заглянула в комнату.

В отличие от тех помещений, которые показывала ей Анфиса, эта комната имела какое-то техническое назначение. Возле дальней стены стоял металлический короб, на нем был укреплен штурвал наподобие корабельного, и этот-то штурвал со страшным скрежетом крутил мордатый подручный Николая Петухова.

Штурвал прокручивался тяжело, Павел снял пиджак, шея его лоснилась от пота. Из-за скрежета он не услышал звука открывшейся двери и шагов Надежды Николаевны.

«Правильно тебя Петухов отчитывал! – подумала Надежда, тихонько пробираясь в комнату. – Неосторожно работаешь! Дверь за собой запирать нужно!»

Она оглядела комнату. Рядом с дверью стояла еще одна гипсовая статуя спортсмена, видимо, не все поместились в соседнем помещении.

Судя по плавкам и шапочке, это был пловец. Но неизвестный скульптор изобразил его не в момент заплыва, а в торжественный момент вручения спортивного приза, поскольку пловец держал в руках кубок.

По странной прихоти скульптора, кубок был не гипсовый, а настоящий, металлический. Надежда изо всех сил дернула его. Спортсмен не хотел отдавать свой трофей, но Надежда проявила настойчивость, и кубок оказался в ее руках.

Павел все еще крутил штурвал, и его работа, кажется, подходила к концу. Он еще раз повернул металлическое колесо, и железный люк начал медленно открываться…

И в этот самый момент подкравшаяся сзади Надежда изо всех сил ударила Павла кубком по голове.

Павел удивленно охнул и повалился на пол.

Надежда оттолкнула его ногой, открыла пошире металлический люк и заглянула внутрь.

У нее под ногами было круглое окошко из толстого пуленепробиваемого стекла, а изнутри к этому окну прижималось перекошенное ужасом женское лицо.

С трудом Надежда узнала Марию.

Лицо Марии едва поднималось над водой, и вода все прибывала. Надежда нашла защелку, которая закрывала снаружи стеклянное окно, потянула ее, распахнула окошко и протянула руку тонущей девушке. Мария схватилась за ее руку и выпрыгнула из воды, как дельфин. На полу вокруг нее растеклась огромная лужа.

– Это вы? – воскликнула Мария хрипло. – Как вовремя вы здесь оказались!

– Это ты? – одновременно проговорила Надежда. – А ты-то как здесь очутилась? Я ведь не велела тебе выходить из квартиры!

– Ну, я не послушалась… – пробормотала Мария. – И теперь очень жалею…

– Ладно, сейчас у нас нет времени на выяснения, кто прав и кто виноват. Нужно скорее отсюда уходить. А то вон тот тип сейчас очнется, а у него не самый приятный характер…

Только теперь Мария увидела лежащего на полу Павла.

– Ах он сволочь! – воскликнула она, и глаза ее засверкали. – Ну, мало тебе не покажется…

Она схватила Павла за плечи и с неожиданной силой подтащила его к открытому люку.

– Что ты собираешься делать? – ужаснулась Надежда.

– А на что это похоже? – девушка перевалила громилу через край люка, и он с громким плеском упал в воду.

– Но ты же не убийца! – воскликнула Надежда.

– А я его и не убила! Дерьмо не тонет! – и Мария показала на люк.

В воде Павел, который уже и так начал приходить в себя, окончательно очнулся и теперь барахтался, изо всех сил молотя по воде руками и ногами. На его грубом лице проступил не столько страх, сколько удивление и детская обида.