Валерий Кормилицын - На фига попу гармонь...

Ничего святого не было ни только у людей, но и у собак.

Вырвавшийся на волю мохнатый уголовник не пропустил мимо себя ни одной суки. Среди лающего женского поголовья витали страшные слухи о бегающем по деревне сексуально озабоченном маньяке – волкодаве, и все четвероногие тетки забились по будкам.

Бобик, на свою голову, вернее, задницу, вышел на улицу опровергнуть бабские сплетни.

«Вот и опро-о-верг! – улепетывал со всех ног от серийного насильника, опустив вниз короткий хвостик. – Совсем, псяра, ополоумел…» – чесал он без оглядки, прикидывая, в какую бы подворотню половчее заскочить, чтоб избавиться от преследователя.

Даже – двух!

Потому что за плоскоголовым четвероногим Барбосом гнался такой же плоскоголовый двуногий барбос, в придачу весь обвешанный оружием.

«По роже видно, что живодер! – думал про него Бобик, забегая к себе во двор и прячась в конуру. – Кажись, мимо пробежали, – с облегчением высунул из будки нос. – Это ж надо?! Все уши себе оттоптал!..»

Пока бряцающий оружием гоблин преследовал мохнатого каторжника, из Чекушкинска подъехала веселая пожарная команда на голубой машине – не вовремя кончилась красная краска – и с шутками принялась за тушение пожара, воодушевленно руша перегородки и разбирая крышу.

Немного пришедший в себя Кошмаров вновь впал в кому, увидев такой разбой и разорение.

Юный пионер с наслаждением наблюдал за спорыми действиями чекушкинских мастеров воды и огня, но чело его нахмурилось, когда вспомнил о шалопутовских тушилах сарая и сена.

«Гасильники-чумазильники», – сжал маленькие кулачки, прокрутив в голове недавний разговор и последующие действия бывшего партработника и его гостя.

– Дяденька… – глядел он на одетого в защитного цвета форму, но с бейсболкой на голове мужчину, не зная, как к нему обратиться: то ли, «дяденька милиционег», то ли, еще как… – Дяденька большевик, – наконец нашелся он, умастив прокопченное сердце дона Чезаре благовонным снадобьем, – у меня к вам дело!..

«Дело шьет бойскаут…» – обтер о гимнастерку грязные после тушения сарая руки шеф наркосиндиката.

– Дела у прокурора! – подошел к собеседникам Пшенин. – А у нас – делишки.

– Пгичем чегные! – кивнула головой старшему товарищу юная поросль.

– Потому черные, что какой-то буржуй мое сено поджег, – тоже обтер о себя руки бывший партработник.

– Я пго вас все знаю! – обратился к дону Чезаре Павлуша. – Это вы велели квартирантам моего деда взогвать машину и дом Кошмагова, – отошел на всякий случай подальше от фронтовика.

– Подойди ко мне, бамбино, – поманил его пальцем дон Чезаре, – я что-то шепну тебе на ушко…

– Говогите вслух, – отступил еще на шаг вымогатель.

– Павлик, кто сказал тебе такую глупость? – подкрадывался к мальчишке Пшенин, для которого приезжий борец с капиталом стал кумиром наравне с Че Геварой [12] Че Гевара – Эрнесто Рафаэль Гевара Линч де ла Серна , (1928 – 1967), латиноамериканский революционер, команданте кубинской революции 1959 года; прозвище « че » означает « друг ». .

– Ничего и не глупость, а самая взапгавдашная пгавда. У меня и запись есть магнитофонная, – отступил еще на один шаг пионер. – Если дадите сто рублей, буду молчать как пагтизан, – ощутил на плечах лапищи секретаря парткома.

«А все-таки не так уж неправы были кулаки, когда отдубасили его тезку» – подумал Пшенин, выкручивая пионеру ухо.

– Держи гимназиста! – закричал дон Чезаре, прыгая к ним и с неимоверным удовольствием вцепляясь шантажисту в другое ухо, обыскал его карманы. – Вот и порочащая нас запись, – вытащил он кассету и два раза треснул ею по лбу пионера.

Потом согнул вопящего скаута, а Пшенин, сняв широкий командирский ремень, с превеликим наслаждением отшлепал ревущую гадость по выщелкнутой тощей заднице, приговаривая:

– Будешь помнить тридцать седьмой год…

– Разукрасили не хуже, чем Боттичелли [13] Боттичелли – Боттичелли Сандро, итальянский живописец эпохи Возрождения. – Прим. ред. капеллу, – подвел итог рукотворным трудам дон Чезаре.

Вот потому-то лопоухий мститель, ощущая огонь в ягодицах, на этот раз бесплатно, выложил «крестной маме» уличающие дона Чезаре и дедовых квартирантов сведения.

– А этот недобитый коммуняка Пшенин им во всем помогал, – закончил торжественную речь на мафиозном партактиве несостоявшийся член пионерской организации Павлик Морозов и, не дожидаясь бурных аплодисментов, переходящих в овации, с чувством исполненного долга направился домой.