Дарья Калинина - Клад Царя Гороха

Подруги послушно замолчали. И Эдик, который никогда не был вредным, немного отдышался и начал рассказывать.

— Фамилия нынешнего владельца усадьбы — Ратковский.

— Надо же, — подала голос Оля, которая тоже прибежала на шум. — Нашего ректора тоже фамилия Ратковский.

— Это он и есть, — кивнул Эдик. — Евгений Павлович, верно?

— Да, Евгений Павлович, — растерянно подтвердила Оля. — И что же? Он купил эту усадьбу? Сам?

— Он или его жена. Откуда у Ратковского капиталы на такую покупку, сказать трудно. Официально его доходы невелики. Но вот супруга вашего ректора занимается предпринимательской деятельностью. В принципе, у нее есть доходы, сравнимые с покупкой усадьбы.

— Но мало купить. Усадьбу нужно было еще восстановить.

— До нас тут работали еще какие-то ребята, — сказала Юля. — Отец Андрей нам рассказывал, что они и стены клали, и внутреннюю отделку делали.

— Как я понял из твоих слов, — кивнул Эдик, — ваш ректор, Евгений Павлович, человек очень ловкий. Как вы видите, на восстановлении усадьбы работали студенты, которые воспринимали свое задание как летнюю практику.

— Тоже из нашей академии? — удивилась Юля. — У нас на каменщиков и отделочников не учат.

— Это могли быть учащиеся средних специализированных учебных заведений. У их руководителей с господином Ратковским были заключены договора. Студенты работали в имении на практике. Платить им приходилось самый мизер, а работали ребята старательно. Ведь их работу принимали строгие педагоги. И за криво положенную кирпичную кладку или неправильно установленную сантехнику можно было схлопотать не только выговор, но и «пару». Конечно, Ратковский мог что-то заплатить, но существенно меньше и не самим студентам, а тем, кто их прислал.

— Ну и тип! Слышала я, что солдаты генералам дачи строят, но чтобы студентов к этому привлекали, это вообще нонсенс.

— Студенты получали различные льготы и молчали. Например, «автомат» по всем выпускным экзаменам явно стоил месячной летней практики.

К каким-то работам господин Ратковский привлекал наемных рабочих со стороны. Но их вклад был совершенно мизерным по сравнению с тем, что сделали для него студенты.

— Начать с самого строительного проекта, который тоже был чьей-то дипломной работой, и закончить росписью стен и потолков, все это обошлось Ратковскому в совершенно мизерную сумму.

Оля покачала головой.

— Ратковский привез нам уже готовые эскизы. Просто ужасные! Сами сюжеты, композиция, все безграмотно!

— Ратковский сюда сам приезжал? Он видел, что получается?

— Приезжал один раз. Увидел, что мы делаем, скривился, но ничего не сказал. А раз он работу официально не прекратил, мы тоже возникать не стали. Спросили у тех, кто делал эскизы, откуда они такие сюжеты взяли? А они нам объяснили, что заказчица никого слушать не стала. Прислала картинки, которые сама где-то нашла, и потребовала, чтобы они их воплотили в масштабе. Дескать, раньше именно эта роспись украшала стены усадьбы.

— Видимо, выбор картин был на совести супруги вашего Ратковского. Она, как это говорится, из купеческой семьи, родилась и выросла в маленьком городке, такие картины вполне могут быть в ее вкусе. Предпринимательская жилка, которой женщина обладает, ни в коей мере не может компенсировать отсутствие художественного вкуса.

— Так спросила бы совета у мужа!

Но Эдик лишь усмехнулся.

— Где и когда вы встречали женщину, которая бы руководствовалась мнением мужа при выборе тона занавесок или картины у изголовья? Вы всегда и все обставляете по своему собственному вкусу.

Это было отчасти правдой. И даже не отчасти, а на очень большую часть, можно даже сказать, это была правда практически на все сто процентов. Может быть, и существует в мире какое-то ничтожное количество женщин, которые настолько слабы духом и рассудком, что спрашивают мнение мужчин по этому вопросу, но сами подруги никогда так не делали. Зачем им потом жить и мучиться в окружении предметов, которые им не только не приятны, но даже глубоко противны? Лучше уж они обустроят жилище по своему вкусу, а потом пусть другие привыкают и терпят.

— А этот ректор… Он в прошлом, случайно, не Копкин? — робко произнесла Леся.

— Понимаю вашу озабоченность, — кивнул Эдик. — Поэтому и просидел так долго. Все пытался вывести всю генеалогию рода господина Ратковского. Мне удалось это сделать до пятого колена. И теперь я со всей уверенностью могу вам сказать, что наш уважаемый ректор происходит из семьи крестьян Поволжской губернии. Никогда в жизни его предки не были, да и не могли быть связаны с господами Копкиными. Так же, как и предки его уважаемой супруги.