Елена Логунова - В костюме голой королевы

— Так вот зачем ты мне звонишь, фраер азартный! — обрадовался голос в трубке. — Хочешь очередное пари заключить? Ну давай! Я говорю, простите-прощайте, мои алмазики. А ты, значит, ставишь на то, что их вернут? Какое простодушие!

— Вась, это не простодушие, это хитрость! — засмеялся и Громов. — Если я выиграю, ты вернешь мне те шахматы из черного дерева и слоновой кости, которые бессовестно отхватил в прошлый раз.

— А если ты не выиграешь, то подаришь мне к тем шахматам подходящую доску!

— Лады, договорились. Бывай!

Южнороссийский олигарх весело хохотнул в такт гудкам, скомкал распечатку с новостью о краже века и запустил бумажный шар в корзину для мусора.

Шашлычную Люсинда требовала непременно «самую настоящую грузинскую».

— Такую, знаешь, где повар, поварята, официанты и даже посудомойки в огромных кепках и во-о-от с такими усами! — тарахтела она, демонстрируя размах желательных ей усов тем жестом, каким хвастливый рыбак показывает пойманную им чудо-рыбу.

— Кепки — это негигиенично, СЭС не позволит, — вяло возражала Ольга, не имея сил воспротивиться азартной подружке как следует.

Она совершила типичную ошибку курортника — уснула на пляже, недооценив октябрьское солнышко, и теперь с лица походила на Снегурочку, а со спины — на Чингачгука.

За исключением попы, которая была укрыта трусами купальника, весь Олин тыл алел, как революционный кумач. Она страстно мечтала обмотаться бинтами в кефире и тихой мумией лежать в прохладе кондиционированного номера, но Люсинда решительно заклеймила позором магазинный кефир, сказав, что в нем живительных бактерий ноль процентов.

— Мацони, вот что тебя спасет! — авторитетно заявила подружка. — Самое настоящее грузинское мацони, натуральный кисломолочный продукт.

Ольге Палне из всего возможного натурально-грузинского в настоящий момент близка и понятна была разве что цитата из фильма «Мимино»:

«— Ты и она — не две пары в сапоге.

— Почему?

— Слушай, ты — видный мужчина, а она — возьми кошку, опусти в воду, вынь — и такая же худая!»

Это было про нее и Громова. Он — красавец-мужчина, спортсмен и олигарх, а она — чучело Масленицы после ритуального аутодафе! Хорошо, что Громов ее сейчас не видит.

— В настоящем грузинском мацони полно полезных бактерий, и все они такие же шустрые, как Сосо Павлиашвили! — не умолкала Люсинда.

Ольга Пална тут же представила, как по ее обожженной спине, размахивая руками, подергиваясь от избытка энергии и — не дай бог! — распевая, бегают маленькие гиперактивные Сосо, и усомнилась в великой пользе такого лечения.

— Глупости, — отмахнулась от ее сомнений Люсинда. — Ты ничего не понимаешь ни в продуктах, ни в мужиках!

Очевидно, подружка забыла, кто в начале года чудесным образом отхватил себе лучшего в южных широтах жениха — без пяти минут олигарха Андрея Громова, но спорить с ней у Ольги не было сил. Проще подчиниться и идти искать легенды Грузии — мацони, шашлыки и мужиков, причем в их улучшенном экспортном варианте, поскольку отдыхали подруги в Сочи.

То есть официально-то Люсинда и Оля пребывали в командировке. Родная школа делегировала их на краевой слет молодых педагогов, однако этот профессиональный шабаш был приурочен к Дню учителя и имел насквозь праздничный, необременительный характер.

Предполагая, что так и будет, Ольга Павловна пыталась отказаться от увеселительной поездки в пользу кого-нибудь из менее обеспеченных коллег. Она все еще стеснялась своего положения жены богача и не считала себя вправе претендовать на бесплатный отдых в Сочи, раз уж супруг в состоянии вывозить ее на лучшие курорты планеты и ближнего космоса. Но Люсинда категорически не желала ехать на слет «с этими мымрами», как она называла более благоразумных и степенных школьных девушек, то есть всех, кроме самой себя и Ольги Павловны.

Энергичности, предприимчивости и результативности Люсинды, поставившей перед собой определенную цель, мог бы позавидовать любой спецназ. Директриса Майя Андреевна вызвала Ольгу Павловну Романчикову на ковер и поставила вопрос ребром. Или Ольга едет с Люсиндой в командировку на слет молодых учителей — или увольняется и переквалифицируется в управдомы, благо, хоромы у ее супруга обширные, есть чем управлять!

— Полагаю, общественность вашей школы просто мечтает хоть немного отдохнуть от Люсинды, так что тебя не столько наградили, сколько принесли в жертву, — успокаивая встревоженную Ольгу Павловну, проницательно предположил сам упомянутый супруг.