Елена Логунова - В костюме голой королевы

— Выпьем с горя. Где же кружка? Сердцу будет веселей, — автоматически подхватила избитую цитату русичка Ольга Пална. — А какое у нас горе?

И она снова заволновалась:

— Люда, так где же Димка? Я его слышала, но не видела! Что тут происходит?

— Ну, что? Обыкновенное дело: тепловой удар, слуховые галлюцинации, обморок, спутанное сознание.

Люсинда поставила поднос на стол и без промедления оделила подружку стаканом:

— Пей! Клара Абрамовна сказала, тебе это будет полезно.

— А кто такая эта Клара Абрамовна? И почему мы тут сидим и пьянствуем?

Оля осторожно пригубила зеленоватое пойло.

— Хм, вкусно… Что это?

— Мохито по-деревенски: вместо рома коньячный спирт с винзавода на соседней улице, вместо лайма белая слива и долька зеленого помидора с собственного огорода Клары Абрамовны, — доложила Люсинда, со вкусом прихлебывая. — Эта бабушка просто волшебница, у нее есть рецепты на все случаи жизни. Кстати, как твоя спина, уже лучше? Тетя Клара намазала ее своей болтушкой.

— Какой еще болтушкой?

Оля прислушалась к своим ощущениям.

Спина и впрямь болела намного меньше.

— Болтушка — это такая масляная смесь на кислом молоке, рецепта не знаю, — объяснила Люсинда. — А на первый из твоих вопросов отвечаю: Клара Абрамовна — хозяйка домовладения, у калитки которого ты рухнула в пошлый обморок.

— Какой еще пошлый обморок? Не было у меня никакого обморока! — возразила Оля. — Я просто пошла вымыть руки, услышала Димку, полезла за ним в машину, вывалилась из нее с другой стороны, ударилась об асфальт головой и потеряла сознание!

— Действительно, просто! — съязвила Люсинда. — Прямо-таки элементарно! Слушай, подруга! Если, по-твоему, это нормально — слышать голоса и гоняться за невидимками, то лучшей компании, чем Клара Абрамовна, тебе не сыскать. Она, между прочим, ясновидящая в шестом поколении!

— Жаль только, что фамильный дар почти иссяк еще у моей бабушки, — сообщила, въезжая в комнату, хозяйка. — Мамочка моя дорогая уже только на картах гадала, а мне и вовсе крохи таланта родового достались, но это все же лучше, чем совсем ничего. Есть, чем на кусочек хлеба заработать бедной бабушке.

С этими словами бедная бабушка переставила со своих коленок на стол изящную серебряную корзинку с дорогим французским печеньем.

— Я в предсказания не верю, — вяло сообщила Оля, отпивая мохито.

— Только в голоса и в невидимок! — хохотнула Люсинда, с удовольствием прихлебывая из своего стакана. — Клара Абрамовна, а какой он — мой принц? Блондин или брюнет?

— Не знаю точно, не вижу. Вроде темненький.

— А молодой или старый?

— Вроде средних лет.

— Красивый?

— Ну, уж это кому как!

— Мне понравится, — уверенно кивнула Люсинда. — Раз он принц — он мне какой угодно понравится, даже фиолетовый в крапинку!

— Вы это, вообще, о чем? — спросила Оля, переводя озадаченный взгляд с подружки на хозяйку.

Клара Абрамовна остро щурила единственный глаз, как бы всматриваясь в неведомые дали.

Люсинда мечтательно жмурилась и улыбалась, как кошка.

Обеих хотелось немедленно направить к хорошему окулисту.

— Клара Абрамовна сказала, что меня ждет скорая встреча с принцем! — похвасталась Люсинда. — И я найду его под южным небом, представь, как романтично!

— Та-а-ак, — протянула здравомыслящая Ольга Пална.

Мысленно она уточнила направление: не к окулисту им, а к психиатру!

— Я думаю, нам пора. Давай-ка, Люся, поблагодарим уважаемую Клару Абрамовну за гостеприимство и пойдем потихонечку восвояси.

Поскольку уважаемая Клара Абрамовна гостей не удерживала, они распрощались и тихим ходом — у Оли еще кружилась голова — двинулись в цивилизованную часть города, к своему отелю.

Люсинда, воодушевленная перспективой скорой встречи с принцем, была оживлена даже сверх обыкновенного. Она вертела головой и перед каждой калиткой замирала, как сторожевой суслик, вставая на цыпочки. Как будто ожидала увидеть своего августейшего суженого в одном из палисадников — с поливальным шлангом в одной руке и дымящей сигарой в другой, в ситцевых трусах по колено и летней солнцезащитной короне с козырьком. Или с выбивалкой для ковров, выколачивающим пыль из распяленной на веревках горностаевой мантии.

Дворовые собаки матримониальные планы Люсинды откровенно не одобряли, нелицеприятно облаивая ее низкими голосами. Проезжающие мимо машины с чернявыми потомками князей из окрестных аулов призывно сигналили.