Татьяна Луганцева - Забавы негодяев (сборник)

– Замолчите, ради бога! Я так его люблю, что сейчас с ума сойду! Я больше не в состоянии не быть с ним. Его глаза из памяти не идут, а вы мне еще душу травите о его человеческих качествах! А какой он хирург, я на себе испытала. Его бы мне раньше встретить на жизненном пути, как я бы еще танцевала! – горячо проговорила Настя.

– Так в чем же дело, детка?! Дверь открыта! Бегите к нему и слейтесь в поцелуе! – подбодрила Настю Зоя Федоровна. – Я вас понимаю, а свою историю я доскажу в следующий раз.

– Тогда мне придется сменить пол и совершить какое-нибудь правонарушение, чтобы встретиться с Петром, он в тюрьме, – вздохнула Настя.

– Этого не может быть! Что с ним. Где он?! А я не пойму, звоню Пете много раз и никак дозвониться не могу! – Лицо Зои Федоровны выразило полное недоумение.

Анастасия залпом выпила горячий кофе и так же залпом рассказала Зое Федоровне обо всем, что привело ее к ней и об операции, приведшей Петра в следственный изолятор.

– Сиди здесь, – сказала Зоя Федоровна и быстро удалилась из кухни.

Когда она вернулась, от Зои Федоровны подозрительно пахло какими-то лекарствами типа валерианки, корвалола или чего-то подобного.

– Вам плохо? – участливо поинтересовалась Анастасия.

– Я приняла меры предосторожности от моего вечно пошаливающего сердца. Бедный Петр, я никак не могу поверить…

– Так что с операцией вашего мужа? – напомнила ей Настя.

– Ладно, сейчас доскажу… Наум Борисович с такой маниакальностью готовил своего ученика, что все пришли в ужас, когда у него действительно обнаружили опухоль мозга. Все, кроме него, он словно запрограммировал себя на это… я уже говорила это. Знаешь, как говорят, что «плохие мысли материализуются»? Он накаркал себе судьбу, болезнь и кончину. Он всегда был повернут на мозгах, считая, что человек – это и есть мозг и только он один. А себя Наум Борисович относил к высшей расе людей из будущего, которые как никто другие научились настраивать совершенный инструмент – мозг. А на операцию он шел очень спокойно, что еще раз говорило о том, что он был уверен в профессионализме. – Зоя Федоровна перевела дух и подошла к самой трагичной части своего повествования. – Конечно, я не знаю всех тонкостей, но эта операция была очень сложной и оставалась большая вероятность того, что мой муж больше никогда не только оперировать, но вообще останется полноценным человеком. Со стопроцентной уверенностью сказать не могу, но уверена, что Петр не стал бороться за его жизнь, когда понял, что Наум после операции останется «овощем». Наверняка сам профессор и взял с него клятву сделать это, если Петр увидит, что повреждение очень сильно. Для него стать слабоумным было намного страшнее, чем умереть. И это могли знать только люди, которые знали Наума Борисовича лично. Думаю, что причина в этом… его можно было бы спасти, но только для переваривания пищи, а этого для человека первоначально с таким интеллектом было очень мало. Я не могу утверждать все это на сто процентов, я так думаю… А также я знаю Петра, он не сделал бы ничего плохого никому и никогда, и если та операция прошла именно так, как прошла, то, значит, так надо было. И еще я знаю, что он никогда не скажет об этом, даже если ему будет грозить тюрьма, если он дал слово Науму Борисовичу.

– А ваш муж что думал? Он же понимал, что если все так будет, то Петра лишат права заниматься медицинской практикой?! – воскликнула Настя.

– Ты удивляешь меня! Мне начать все сначала? Ты не поняла, что это был за человек? Когда он думал о других? Стал бы он думать о том, что будет с этим молодым и талантливым парнем? Я тебя умоляю! – ответила ей Зоя Федоровна и задумалась. – Я поняла, что тебя привело ко мне… но, видишь, я тоже не смогу пролить свет на то прошлое дело. Рассказала, что знала.

– Я все равно рада, что познакомилась с вами, – ответила Настя, – чем я могу вам помочь? Что-то сделать?

– Ничего не надо… Прекратите Марине, моему социальному работнику, «пудрить» мозги, верните девочку на место.

– Вернем, – рассмеялась Анастасия, – ее змей-искуситель скоро покинет просторы нашей родины.

– Это же надо было такое придумать, – покачала головой Зоя Федоровна.

– А как к вам еще попасть? Вы же не выходите, дверь никому не открываете, а я – не профессионал в вашем дедуктивном мастерстве, вот так вот неуклюже к вам и ворвалась… – оправдывалась Анастасия.

– В последнее время я… как-то да… – отвела глаза Зоя Федоровна.

– Что? Вы что-то не договариваете? – догадалась Настя. – Вы уже доверились мне, доверьтесь уж до конца.