Людмила Милевская - Дурдом на выезде

«Уж теперь-то меня не отпустят!» — торжествовала она.

И не ошиблась.

— Сделай же что-нибудь! — закричала блондинка. — Не стой, как истукан! Твоя чокнутая домохозяйка действительно в газету отправится!

Игорь подскочил к двери и, преграждая супруге путь, отчаянно завопил:

— Рыбка! Не уходи!

Ася охотно остановилась и, с монаршим видом поглядывая на перепуганную блондинку, освежила память блудного мужа:

— Или ты честно, по совести мне признаешься или… — нарочно не договорила она, зная что неопределенность хуже всего.

Особенно для мужчины. Женщине что — она всю жизнь в неопределенности той живет. Бедняжка постоянно гадает, поджидая мужа с гулянки, которую тот с важностью называет работой или делами.

«Изменяет он мне или не изменяет? — гадает жена. — Вчера губную помаду обнаружила на пиджаке, но он говорит, что испачкал пиджак в метро. Но почему тогда в кармане его штанов я обнаружила женские трусики? И духами от него постоянно разит. И деньги частенько мой драгоценный теряет.

Изменяет!

Или не изменяет?

Опять эта чертова неопределенность!»

Так и живут большинство наших женщин, гадая, гадая, гадая. Определенности ноль. И ничего, женщине хоть бы хны.

Другое дело мужчина: к неопределенности он никак не привык. Это жена у него гадает, а сам он всегда точно знает где, с кем, как именно и сколько раз он изме…

Ой, простите, сходил на работу.

Судя по всему, Игорек был настоящим мужчиной — неопределенность, повисшая в воздухе, его просто добила. Удался фортель жены.

— Хорошо, — сказал он. — Рыбка, я открою тебе страшную тайну.

— Открывай поскорей, — посоветовала Ася, нетерпеливо притопывая ногой.

Блондинка изрядно занервничала и угрожающе прошипела:

— Игорь, только попробуй.

Он огрызнулся:

— А что остается делать.

— Сумасшедший, — процедила блондинка.

— Я жду! — рявкнула Ася.

Психологическая оплеуха подействовала: Игорь дернулся и воскликнул:

— Э-э, была не была!

Александра сказала:

— У тебя осталась секунда.

С видом решимости на безрассудство (с этим видом теперь садятся на самолет) он потребовал у жены:

— Рыбка, клянись, что ты тайну мою сохранишь.

Ася немедленно поклялась. За долгие годы дружбы со знатоком чужих тайн Танюшкой с клятвами у нее не было никаких проблем — сами собой с губ слетали.

Игорь запнулся, загнанно посмотрел на жену и, от страха зажмурившись, выпалил:

— Рыбка, ты не поверишь! Но я…

Закончить фразу он не успел.

— Что ты собираешься ей сказать? — визгливо перебила его блондинка.

— А ну цыц! — прикрикнула Ася, учуяв, что власть над мужем временно перешла к ней. — Говори! — приказала она Игорю.

Он промямлил:

— Рыбонька, я секретный агент…

— Рыбонька, я секретный агент, — промямлил Игорь, и блондинка практически озверела.

— Зачем ты ей это сказал? — завопила она. — Сумасшедший! Ты провалишь нам операцию!

— Слушай, ты, шлюха, не верещи, — осадила мерзавку Ася и грозно посмотрела на мужа: — Хорошо, ты секретный агент, а кто тогда эта бездарность?

В конце фразы Ася со всем возможным презрением кивнула на блондинку и из последних сил постаралась преждевременно не взорваться.

— Она тоже секретный агент, — признался Игорь, потупившись.

Это было хуже насмешки — это было уже издевательство: жена застает в собственной спальне мужа со Стерлядью и оба агенты.

Ася сладострастно взорвалась:

— Ха! Вы оба агенты! Игорь, ты держишь меня за дуру! Вы агенты и поэтому сидите в нашей с тобой спальне? На нашей кровати? А я кто?

— Ты жена, — смущаясь, промямлил Игорь.

— Нет, по-твоему, я идиотка! Или думаешь, я ослепла? Ха! Она же маленькая пухленькая блондинка! Как раз таких ты и любишь! Глупых! Необразованных!

Незваная гостья опять завела шарманку:

— У меня три диплома. Я знаю три языка. Я запоминаю сто слов в минуту.

— И все это понадобилось тебе, чтобы уложить в койку моего идиота мужа? — рявкнула Ася и раздраженно предупредила: — Ну, шалава, держись! Сейчас я сделаю на твоей голове прополку! Сейчас я вспашу твою блядскую рожу!

И, поигрывая длинными коготками, Ася двинулась на обидчицу. В то же мгновение у блондинки обнаружилась ахиллесова пята.

— Не трогайте меня! — взвизгнула она. — Игорь, держи свою домохозяйку, иначе произойдет непоправимое! Она исцарапает мне лицо!

— Поправимое, — успокоила ее Ася. — Через неделю лицо заживет, зверствовать я не буду.