Дайана Мэдсен - Мозаика Бернса

Роскошь мраморно-гранитного холла «Хай-Дата» заставляла почувствовать себя униженной просительницей в Версале. Золотая рождественская елка в окружении белых пуансеттий, стоящая в центре атриума, вовсе не прибавляла тепла или радости. Таблицы-указателя по зданию не наблюдалось. Все вокруг казалось вымершим. Я нажала кнопку лифта, собираясь наудачу поискать отдел кадров. Ничего не произошло. Я надавила сильнее, и мраморный холл огласил вой сирены.

— Какого черта вы творите? — завопил тучный охранник, выныривая из ближайшего лестничного пролета.

— Ищу отдел кадров! — гаркнула я, стараясь перекричать сирену.

В руках секьюрити держал мини-компьютер. Он набрал комбинацию на клавиатуре, и сирена смолкла, словно захлебнувшись.

— Вы должны были записаться. Эта штуковина связана с нашим центральным компьютером, и если имени вашего нет в списке посетителей, вам придется уйти. Нет, не этим, — он перехватил мою ручку. — Вот, возьмите.

Мужчина протянул мне электронный стилус. Мне довелось побывать на демонстрации этой новой охранной системы пару месяцев назад в рамках семинара по повышению квалификации работников страховой индустрии. Содержание семинара по большей части сохранилось в памяти весьма расплывчато, поскольку меня больше всего интересовала аппетитная попка нашего инструктора. Да, я не верю в электричество, но меня неизменно удивляют новые блюда этой адской кухни, то и дело выбрасываемые на рынок. Я с жаром рекомендую их своим клиентам, но сама только молча дивлюсь: куда мы катимся? Мы уже на световые года удалились от инь и янь семнадцатого века, вступив в принципиально новые отношения с силами Вселенной.

«Д. Д. Макгил, — нацарапала я на матовой поверхности. — „Юниверсел Иншуренс“».

Охранник утер пот со лба.

— Я вас прозевал исключительно потому, что проверял лестничную клетку. А что это значит: «Д.Д.»? — пробормотал он, косясь на мою писанину.

Мне недосуг было просвещать его, что полное мое имя Дафна Дисембер, откуда и взялось Ди Ди, и что оно суть результат неудачного компромисса между моими родителями и тетей Элизабет, удовлетворения от которого не испытывал никто, особенно я. По горло пресытившись имечком Даффи, семья дала мне официальное согласие фигурировать под псевдонимом Ди Ди. Только мама восстает время от времени, когда сильно рассержена.

Поэтому я просто улыбнулась и сказала:

— Ди Ди. Две заглавные «Д».

Зрачки стража сузились, но дальше расспрашивать он не стал.

— Позвольте, нам надо выяснить некоторые детали относительно вашей внешности, — проговорил секьюрити.

— Итак, цвет глаз?

— Голубые.

— В вас э-э… пять футов и восемь дюймов?

— Пять и восемь с половиной.

— О'кей. Так… Блондинка, верно?

Господи, опять эти шуточки про блондинок. Весь департамент привык видеть во мне типичную глуповатую блондинку, и это меня не беспокоило. Почти. Самое большое огорчение мамы в том, что красоту я унаследовала от Мейсонов, но темперамент — от Макгилов. В плане внешности я, как понимаю, пошла в прабабушку Мейсон, которая в свои годы была высокой, стройной, добродушной красавицей. У меня ее голубые глаза и прямые ноги, но вот приятной в обращении меня не назовешь. Любой проницательный Бьюкенен по отцовской линии сразу признает во мне члена клана. Меня всегда тянет резать правду в лицо людям. Пристрастие особенно обострилось после смерти Фрэнка, когда никто в университете не хотел печатать мой сборник, озаглавленный «Скандалы эпохи Реставрации». «Слишком легковесно», — заверяли меня. Коллеги ставили под сомнение научность труда, видя в нем скорее потуги на литературный бестселлер. Я не стала ничего им доказывать, просто ушла из университета. И занялась страховыми расследованиями.

Я улыбнулась и кивнула. Охранник вручил мне смарт-карту, вылезшую из его мини-компьютера.

— О'кей, вы в списке. Но ваш допуск только в отдел кадров на третьем этаже. Мне надо продолжать обход. Будете уходить, опустите карту вот сюда.

Из достопамятного семинара я вынесла, что эти смарт-карты выглядят как обычные кредитки, но их чип содержит целую кучу информации, включая мой рост, цвет глаз и волос. Даже если я не сдам ее на выходе, она наверняка закодирована и не сработает в другой день. Технология всегда граничит с научной фантастикой, и в мозгу моем всплыли слова Джорджа Оруэлла: «Большой Брат смотрит на тебя». Я поежилась, и вовсе не от холода.

Карта активировала лифт, и двери его распахнулись. Через несколько секунд они раскрылись вновь, и резкий, с механическими интонациями, голос произнес: «Третий этаж».