Инна Павлова - Объявляю убийце голодовку

— Почему был? — встрепенулась я. — Тоже умер?

— Типун вам на язык, — замахала на меня руками подруга его детских игр. — Живой он, только постарел очень. Еще бы, с такой-то ведьмой жить!

— А когда скончалась Горгиппия Станиславовна? — поинтересовалась я на всякий случай уже в коридоре, прощаясь с гостеприимной разговорчивой дамой. — И от чего?

— От воспаления легких. Больше года уже прошло. Как же вы не знали? — запоздало удивилась моя благодетельница.

Пришлось на ходу придумывать байку о том, как мужнина командировка на два года лишила меня возможности вносить посильный вклад в педагогическую науку под чутким руководством профессорши.

— А куда уезжали-то, небось в загранку? — полюбопытствовала соседка, и в ее глазах мелькнула неконтролируемая зависть.

Чтобы не портить установившегося дружеского контакта, я назвала Ненецкий автономный округ. У собеседницы явно отлегло от сердца.

— Так вот почему вы такая бледненькая, — посочувствовала она.

Покидая гостеприимную квартиру, я намечала себе фронт работ на вечер. Разумеется, я буду валиться с ног от усталости, когда вернусь с работы, но нянчиться со своими недомоганиями пока не могу себе позволить. Надо навестить еще кого-нибудь из списка на дискете. Хорошо хоть в основном люди живут в одном районе и недалеко. Пока я не пойму, хотя бы в общих чертах, что все-таки происходит в медицинском учреждении, покоя мне не будет.

Уже в транспорте я почувствовала себя отвратительно, и до больницы добралась на автопилоте. Тошнота наизнанку выворачивала внутренности, кружилась голова и перед глазами мельтешили крохотные темные пятнышки. Чувствуя, что еще немного, и я просто свалюсь, привалилась к стене, пережидая дурноту.

— Девушка, вам плохо? Помочь? — Низкий, мелодичный голос принадлежал осанистой темноволосой красавице, которая с тревогой заглядывала мне в глаза и пыталась поддержать под руку.

— Большое спасибо, мне гораздо лучше, — поблагодарила я отзывчивую брюнетку и присела на скамейку.

— Вы уверены, что не нужно кого-нибудь позвать? Может, вам обратиться к доктору?

— Нет, нет, уже прошло, — заверила я чудесную девушку, и та, пожав плечами, отошла к окошку регистратуры.

— …Мне сказали, что на умерших документы оформляют в течение двух дней… Ничего подобного, у главврача я уже была. Он уверяет, что заключение о смерти вам уже передали… Да, желательно скорее… Кулькова Зинаида Ивановна, 1939 года рождения.

Кулькова? Какая смешная фамилия. А ведь я ее знаю!

Пока я приходила в чувство, пышнотелая красавица, по сравнению с которой Алка могла бы показаться Дюймовочкой, получила наконец свои бумажки и поплыла к выходу.

Я потихоньку отлепилась от банкетки и поползла к лифту. И вдруг вспомнила, кто такая Кулькова. Бабка, которая уверяла, что кардиолог нас не примет, и которую я потом оболгала! Надо же, померла. А с виду и не хлипкая вовсе. Я думала, она еще лет двадцать будет наводить порядок в очередях и следить за нравственностью сограждан. А вот нате вам, скончалась.

Меня шибануло прозрением похлеще удара током от оголенных проводов. Что там говорил покойник про мух? Мрут как мухи! Точно! Именно так он и сказал! И как это я сразу не догадалась! А кого он имел в виду? Уж не пациентов ли этой богадельни?

Меня начала бить дрожь, и внутренний голос, который по большей части занимает соглашательскую позицию, пробудился ото сна и потребовал активных действий.

Успокоив себя соображением, что ни ведро, ни швабра не убегут, а лишний втык за опоздание еще никому и никогда не повредил, я рысцой припустила к двери. Девушку надо догнать во что бы то ни стало.

Пышка втиснулась в «Москвич» не самой последней модели, и машина рванула с места. Мне ничего не оставалось, как запрыгнуть к частнику, поджидавшему нетерпеливых посетителей и родственников наших пациентов.

— Езжайте вон за той машиной. «Москвич», видите?

Симпатичный улыбчивый парень моего возраста или чуть постарше нажал на газ.

— Будем стрелять по колесам? Или бить на поражение? — осведомился он свистящим шепотом, и я расхохоталась.

— Лучше возьмем измором. Так надежней.

— Отлично. С юмором у тебя порядок, а значит, и с головой тоже. — Сделав столь приятный для меня и утешительный для себя вывод, парнишка, не отрываясь от баранки, протянул руку. — Олег. Бывший инженер, бывший монтажник на кухонной студии, ныне безработный и беззаботный.

— Татьяна. Школьная учительница, по совместительству мою полы в здешней богадельне.