Инна Павлова - Объявляю убийце голодовку

Дома Аллочка взрыднула, но поведать, что терпит по моей милости, так и не успела. Я всучила ей ключи от своей квартиры, велела быстренько собрать самое необходимое и перебираться ко мне.

— Думаешь, она придет меня убивать?! — В голосе подружки звучала паника, а округлившиеся глаза своими размерами могли поспорить с воланчиком для бадминтона.

— Хочешь проверить? — сухо поинтересовалась я. — Дерзай. Ты у нас девушка отчаянной храбрости. Я бы не рискнула.

Отчаянно храбрая подруга собрала чемодан даже быстрее, чем я переоделась для выхода на второй трудовой фронт. Правда, если судить по количеству прихваченных вещей, ко мне подружка перебиралась всерьез и надолго. Может быть, даже навсегда.

Я с отчаянием оглядела раздутый чемодан, но препираться времени не было.

— Хоть такси возьми, ведь надорвешься, — вздохнула я и сунула ей купюру. — Не вздумай экономить! Мне твоя покалеченная спина обходится дороже, — напутствовала я ее на пороге. А то с Аллочки станется — накупит пирожков, а ко мне дунет на метро.

Аллочка отправилась обживать мою жилплощадь, а я пригорюнилась. Что-то совсем у девки нервы расшалились. Дерганая, как никогда, вздрюченная и озлобленная. Такой она раньше не была. Неужто это я ее своим расследованием доконала? Да не приведи господи! Если она с катушек съедет, я себе никогда не прощу. А может, это последствия пребывания в злосчастной больнице? Ну не знаю, не знаю. В любом случае управляться с ней все трудней и трудней.

Не успела я приступить к осточертевшим обязанностям, как симпатичная баба Катя из гардероба позвала получать зарплату.

— Пойдем, девонька, ты уж заждалась, наверное. — Старушка искренне верила, что я недоедаю по причине полного безденежья.

Мы с гардеробщицей пристроились за разбитными санитарками из реанимации, и баба Катя принялась рассказывать о своем единственном и горячо любимом внуке, существе необычайно одаренном и высокодуховном.

— …Даже и не знаю, что Ирке посоветовать, — между тем делилась с коллегами безобразно размалеванная санитарка. — Орлан вроде мужик неплохой, по каждому пустяку не придирается, но он же пашет как конь, и персонал у него загружен под завязку. Ей это надо? Я бы к нему не пошла.

Меня прошиб пот. Сколько тут работаю, а до сих пор не удосужилась ничего разузнать про человека с такой фамилией! Вбила себе в голову, что это прозвище. И все равно, как же я так опростоволосилась?!

Ну конечно, теперь все сходится. Умирающий видел, что на мне белый халат, и не сомневался, что я в этой больнице работаю. А значит, я должна знать доктора с такой фамилией. И как я сразу не сообразила? Меня ведь тогда еще даже по голове не били. И дрянью не опрыскивали!

Выяснить нужные подробности относительно специализации искомого господина труда не составило. Я сделала круглые глаза и поинтересовалась у гардеробщицы, неужто у людей и впрямь бывают такие чудные фамилии. И через пару минут мысленно ругала себя на все лады. Сообщником трупа оказался дерматолог, которого я принуждала лечить Аллочкину спину.

— И человек прекрасный, и доктор от бога, — умилялась старушка.

— Что вы говорите! — всплеснула руками я. — Так, может, мне к нему? Замучили фурункулы. Вся спина чешется.

— Сходи, сходи, голубка, — закивала Екатерина Ивановна. — Он поможет, обязательно поможет!

Еле дождавшись своей очереди, я бросилась смотреть расписание дерматолога. Ну надо же! Именно сегодня у него ночное дежурство. Если я подсуечусь, то через пару часов запросто смогу выполнить волю покойного и порадовать доктора сверхценной информацией.

Был у меня и шкурный интерес. А ну как в благодарность господин Орлан поделится со мной кое-какой информацией? Такой поворот событий лично я буду только приветствовать.

Вверенную территорию я отдраила быстрее обычного, привела себя в порядок и, наскоро наложив легкий макияж, двинула к дерматологу.

В груди приятно свербило от предвкушения перелома в расследовании. Так или иначе, мне станет известна хотя бы цель поисков покойника, и тогда станет проще разобраться в происходящем. Да и не вредно наконец объединить с кем-нибудь усилия. А то тащу неподъемный воз одна. Аллочка, разумеется, не в счет. Она — это тоже часть моего груза. И признаюсь, не самая легкая.

Повеселевшая и приободрившаяся, я постучалась в кабинет. Хозяин был на месте и пригласил войти.

Наверное, я могла порадоваться, что молодой симпатичный доктор признал меня сразу. Только вот выражение его перекосившегося лица не обещало восторгов по поводу моего вторичного появления.