Инна Павлова - Объявляю убийце голодовку

Созерцать было нечего, и я предалась раздумьям. Мыслительные способности восстановились не сразу и, боюсь, далеко не в полном объеме. Иначе как можно объяснить обуявшие меня при воспоминании о событиях минувшей ночи энтузиазм и жажду деятельности?!

Вместо нормального испуга и отвращения, каковые в таких случаях должна испытывать законопослушная гражданка, до последнего времени знакомая с трупами исключительно по американским боевикам и смачным фотографиям в «Московском комсомольце», я сгорала от нестерпимого желания докопаться до истины и узнать тайну моего почившего незнакомца и его боевых друзей.

Причем если к умершему претензий у меня, в общем, не было, снедало исключительно любопытство, то его приятелям я собиралась выставить серьезный счет.

Мало того что они нанесли мне оскорбление словом и делом, подорвали мое здоровье (меня, между прочим, до сих пор подташнивает и голова тяжелая!), так еще и выбросили на какую-то помойку! А ведь я, как ни крути, заботилась об их усопшем товарище! Могли бы отблагодарить как-нибудь иначе!

Короче, не я буду, если не докопаюсь до сути происходящего, если не узнаю, кто был мой скончавшийся незнакомец, что он делал на территории госпиталя и кто с ним обошелся столь кардинально! Через две недели у меня начинается отпуск, как, впрочем, и у Аллы, и мы собирались рвануть по горящим путевкам в Турцию, но теперь мои планы резко поменялись. Море и солнце, будем надеяться, не убегут, все-таки отпуск у учителей два месяца, а сейчас есть дела и поважнее.

Конечно, предполагаемое расследование не лучшим образом отразится на моей многострадальной диссертации, но уж тут ничего не поделаешь. Чем-то в жизни всегда приходится жертвовать. К тому же жертвовать диссертацией мне не впервой. Да и время еще есть, меня никто не торопит. Даже если я ее буду писать еще три года, а не два, как собиралась, человечество не пострадает. Моего вклада в отечественную методику оно ждало уже долго, подождет и еще. А вот с чем нельзя затягивать, так это с Алкиным женским счастьем. В отличие от терпеливого человечества она может не дождаться. Так что придется решать две задачи одновременно: раскрывать тайну и подыскивать претендента на подружкину пухленькую ручку.

Прежде всего хотелось бы добраться до дому и привести себя в порядок. А там за чашкой крепкого кофе разложить по полочкам имеющуюся информацию и обдумать, как и в каком направлении следует копать.

Ревизия содержимого сумки привела меня в ярость. Бутылок не было, но это-то как раз не самое обидное, к водке я равнодушна. А вот отсутствие ключей от собственной квартиры и денег не только ранило меня в самое сердце и сильно удлинило список моих претензий к мерзавцам в камуфляже, но и навсегда поставило их по ту сторону барьера, отделяющего меня и остальных порядочных людей от негодяев и подонков.

Теперь я не только буду их искать, но обязательно найду и, если даже не сумею отдать в руки правосудия, приложу максимум усилий, чтобы обеспечить им неприятности. Какие? Еще не знаю. Но обязательно крупные, чтобы запомнили надолго!

Обнаруженная пропажа денег нисколько не уменьшила моей решимости добраться до дому как можно скорей. Только теперь придется изыскивать резервы. К счастью, грабители не удосужились обыскать меня по полной программе и не заметили золотую цепочку на шее. Под застегнутой рубашкой ее не видно. Ясное дело, со вкусом у меня проблем нет, и ювелирное изделие ничуть не напоминает новорусские навороты, когда украшение на шее весом и размером больше напоминает цепь для дворового кобеля. Может, их для того и носят, чтобы привлечь внимание дам к исключительным возможностям носителя в сфере воспроизводства?

В отличие от аксессуара племенного производителя я ношу изящную штучку изысканного плетения и дизайна. Если по-другому не получится, отдам ее в качестве платы за проезд.

С трудом поднявшись и помянув длинным и недобрым словом своих недругов в камуфляжных костюмах, я побрела в сторону автострады, видеть которую пока не могла, но слышала довольно отчетливо. Движение на ней было достаточно интенсивным.

Как я и предполагала, на свалку меня выкинули за городом. Хорошо хоть от Москвы не слишком далеко, на Минском шоссе. И уже довольно скоро я двигалась в направлении столицы на обшарпанных «Жигулях» одной из первых моделей, которая, судя по запаху в салоне, служит верой и правдой, перевозя не только двуногих, но и разных других пассажиров. Последних, скорее всего, в расчлененном виде.