Михаил Петров - Гончаров и его подзащитная

— Нет. А если хочешь знать мое мнение, то, скорее всего, это связано с ублюдком твоей подруги, которому я сегодня подпортил рожу. Или ты полностью исключаешь такую возможность?

— Нет, я уже ничего не исключаю, устала от всего. Бежать надо из этого сумасшедшего города, и чем скорее, тем лучше. Приехали.

Тот час, пока шла операция, показался мне долгим, как степь. В довершение ко всему меня достал своими вопросами прыщавый хмырь из следственных органов. Ему почему-то казалось, что я знаю больше, чем говорю. Он же заставил нас писать заявление, не отходя от кассы. К двенадцати часам, когда операция благополучно закончилась, я готов был выбросить его с четвертого этажа клиники. Его спасло только то обстоятельство, что теперь за жизнь Кнопки можно было не опасаться, и мое самочувствие резко улучшилось.

Уставшие, но в приподнятом настроении мы собрались ехать домой. Новый сюрприз ожидал возле машины. Прыщавый с двумя ему подобными во что бы то ни стало хотел осмотреть место происшествия и еще раз, накоротке, с нами потолковать.

— Да осматривай ты хоть мою задницу, только не мельтеши перед глазами, — попросил я его, садясь в машину. — Устал я, ты понимаешь или нет?

— Понимаю, — многозначительно ответил он и вместе с товарищами нагло полез на заднее сиденье. — Мы люди понятливые.

— А если так, то сиди и сопи в две дырки, — мягко попросил я его.

— А это посмотрим, кто-то будет сопеть, а кто-то пыхтеть.

По приезде домой я подробно и в деталях описал случившееся и, используя Милку как жертву, наглядно все проиллюстрировал. Кажется, на сей раз мои объяснения их удовлетворили. По крайней мере, от меня они отстали, зато принялись обрабатывать Милку на предмет их доставки к месту работы. Ссориться с ними не хотелось. Итак за короткое время я нажил себе достаточное количество врагов. Утвердительно кивнув жене, я, даже не снимая ботинок, упал на диван.

С трудом отбросив пелену кровавых кошмаров, я проснулся, когда на часах еще не было шести. Первым делом позвонил в клинику и, получив положительный ответ, успокоился. Полчаса простояв под контрастным душем и выпив таблетку аспирина, я с удивлением обнаружил, что жидкие мои мозги начали потихоньку шевелиться. Вчерашний инцидент стоял особняком, а значит, и решать его нужно было особо. С привлечением спецконтингента, а пока стоило подумать о той информации, что вчера мне выдал участковый. Заварив крепкого чая, я устроился на кухне, положив перед собой бумажку, на которой господин Оленин в хронологическом порядке выписал пять преступлений, жертвами которых стали пенсионеры. Их адреса прилагались.

Первой этот печальный список открывала семидесятилетняя Таисия Михайловна Николенко. Удушили ее двенадцатого января, в день получения пенсии. Вторым шел Виктор Семенович Трунов. Шестидесятивосьмилетний старик свои деньги получил двадцатого января и тоже не мог ими распорядиться, потому как в этот же день был задушен. Далее значилась Сайко Лидия Ивановна. Возраст — семьдесят два года. Пайковые ей принесли двадцать восьмого, а вот дата смерти обозначена двумя сутками. Очевидно, как и в нашем случае, нашли ее не сразу… Следующей в списке значилась Нина Антоновна, смерть которой я имел честь засвидетельствовать лично. И наконец, замыкал это скорбное шествие Трегубов Степан Николаевич, о котором Оленин уже рассказывал.

Таким образом, я имел некоторую последовательность смертей. Итак, убийства были совершены в следующие дни: 12.01 — вторник — Николенко, 20.01 — среда — Трунов, 28.01 — четверг — Сайко, 04.02 — четверг — Серова, 17.02 — среда — Трегубов.

Красивая пентограмма получается? Вторник, среда, четверг. Понедельник, пятница и воскресные дни выпадают. Теперь, господин Гончаров, обратите внимание на четность: 12, 20, 28, 04 и 17.

Так бы все хорошо, кабы не последняя нечетная дата. Она здорово портит четыре предыдущие цифры. Что же касается интервала, то там вообще никакой закономерности не прослеживается. Если в первых двух случаях он составляет восемь дней, то в дальнейшем он равен семи и тринадцати дням. Как я ни старался, как ни ломал голову — никакой логической системы из этих пяти цифр не выстраивалось. Манипуляция с адресами тоже ничего утешительного не принесла. Если четыре адреса хоть как-то можно было связать в один куст с единым почтовым отделением в нем, то квартира Нины Антоновны не касалась их никоим образом. Проживала она особняком и, судя по городскому плану, свой пенсион получала на другой почте. Ничего не поделаешь, господин Гончаров, кажется, вам придется немного поработать ножками. Сегодня воскресенье — почтамт отдыхает, зато соседи убиенных должны быть дома.