Джек Ричи - Собственное мнение

— А как же насчёт «лавины исков»? — напомнил Эванс.

— Что ж, ему придётся рискнуть — всё-таки жизнь дороже. Так что руки у убийцы связаны.

— Верно, — кивнул Эванс. — Иначе он выдаст себя.

— Поэтому мы можем спокойно продолжать встречаться! — с энтузиазмом воскликнул Флориан.

— Лет пятьдесят! — Эванс возбуждённо хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. — На вид мы все здоровячки.

Я решил слегка остудить их пыл:

— Так-то оно так, но не исключено, что и тогда убийца может пережить всех остальных.

— Верно, — помрачнел Флориан. — Это я упустил из виду. Гм… А что, если двоим из нас — тем, кто знает, что они невиновны, — пойти в полицию? Нет, не годится. Если убийца об этом узнает, он постарается разделаться с обоими. Даже не знаю, как и быть…

Тут вошли официанты с подносами, и мы поспешно сменили тему.

Вернувшись к себе в отель, я заперся в номере, закурил сигару и задумался. Флориан был прав. Прежде чем убить его и Эванса, мне предстояло решить, кого из них первым.

Итак, дано: убийца-конкурент и невиновный. «Волк» и «овечка». Если я уберу «волка», «овечка» побежит к фараонам и на меня начнётся настоящая охота. Однако если я избавлюсь от «овечки», «волк» пойти к ним не посмеет — подстроенные им «несчастные случаи» попросту не выдержат мало-мальски серьёзной проверки. И тогда нас останется двое. Кто кого? Я верил, что в итоге всё закончится в мою пользу. Так с кого же всё-таки начать — с Эванса или Флориана? Хорошо бы, конечно, разобраться с обоими сразу, но я ведь не волшебник!

Я знал, где найти Флориана, он единственный из нас жил в этом городе. Эванс наверняка остановился в отеле, и хотя я понятия не имел в каком, это можно было выяснить.

Нет, так не пойдёт, сказал я себе. Ещё убьёшь не того, и вся работа насмарку… И тут меня осенило. Если мой конкурент убивал из-за денег, требуется только одно — выяснить, у кого их нет.

Изучив телефонный справочник и установив, что в городе девяносто три отеля, я вздохнул и принялся обзванивать их по алфавиту. Только бы Эванс не поселился в каком-нибудь «Циммерман-армз»! Мне повезло — он снял номер в «Фрейдли-хаус». Оставалось сесть за руль и предпринять дальнейшее расследование.

Отель оказался захудалой ночлежкой в самом центре трущоб. Стало быть, Эванс. Ни один нормальный человек, имеющий хоть какие-то деньги, к такой развалюхе и близко не подойдёт.

Я уже собирался завести мотор, как вдруг дверь отеля открылась и на пороге показался Джеральд Эванс собственной персоной. Оглядевшись по сторонам, он поднял воротник пальто и торопливо направился к перекрёстку. Багажа у него не было, из чего я сделал вывод, что возвращаться к себе в Миннеаполис он пока что не собирается. Может быть, решил навестить Флориана?

Эванс сел в такси. Естественно, я поехал за ним. Вскоре такси свернуло на улицу, тянувшуюся вдоль берега озера, и мили через четыре мы оказались в пригороде, застроенном двухэтажными особняками. Здесь жил Флориан. Что ж, подумал я, мне только меньше работы.

Такси остановилось прямо перед домом Флориана, что со стороны Эванса было крайне неосмотрительно. Расплатившись с водителем, он вышел из машины, а я, проехав ещё ярдов сто, развернулся и притормозил. Как говорится, доверяй, но проверяй. Судя по почерку этого горе-художника, он и здесь действовал как дилетант, а значит, запросто мог наломать дров.

Мне доводилось бывать у Флориана в гостях, и я хорошо помнил обстановку этого большого дома с комнатами для слуг — лакея, шофёра, повара и горничной, — расположенными над гаражом. Однако сегодня, несмотря на ранний час — было всего десять вечера, — свет горел только в его кабинете на первом этаже.

Аккуратно прикрыв дверцу своего потрёпанного «форда» и убедившись, что вокруг никого, я перелез через невысокую оградку, отделявшую участок от улицы, и побежал к дому.

Одна из створок высокого — от пола до потолка — французского окна была приоткрыта, и, заглянув внутрь, я похвалил себя за предусмотрительность. Флориан лежал на диване, вытянув ноги к стоявшему на полу портативному газовому обогревателю, и громко храпел. Полупустая бутылка виски, словно градусник, торчала у него из-под мышки. А над ним, зажмурившись и неуклюже занеся руку с зажатой в ней каминной кочергой, нависал Эванс.

Я быстро шагнул в комнату:

— Стой!

Эванс вздрогнул и опустил кочергу.

— Генри?! Ты?!

— Нет, Микки Маус! — раздражённо прошептал я. — Чего разорался? Хочешь, чтобы он проснулся? Что тут происходит?