Джек Ричи - Собственное мнение

Кларенс чертыхнулся и встал со стула. Я услышал на лестнице его шаги. Распахнув дверь, он уставился на меня.

— Так ты и правда не Харли Пендлтон?

— О чём я вам и толковал.

Он смерил меня злобным взглядом.

— Значит, за тебя мы не получим и цента.

— Вот видите, — я улыбнулся. — Теперь меня можно и отпустить.

Кларенс помолчал.

— А почему это мы должны тебя отпускать?

Я едва не поперхнулся. Надо было потянуть время.

— Вообще-то я мог бы принести вам кое-какую выгоду. Неплохой куш. Направьте Пендлтону письмо с требованием выкупа.

— Зачем? Он что, выложит за тебя двести тысяч? За рядового служащего?

— Ещё как выложит! Испугается газетчиков. Представляете, что они напишут, если он бросит меня на произвол судьбы? Скажут, что он зверь, а не человек. Зачем ему такая реклама? А если он выложит эти жалкие двести тысяч, народ будет считать его героем.

— Пожалуй, в этом что-то есть, — поразмыслив, согласился Кларенс.

Я энергично закивал.

— Вот-вот. Вся Америка начнёт приобретать его аэросани. Ему ещё придётся расширить производство. Деньги потекут рекой…

— Ладно, не увлекайся! — рявкнул Кларенс. Он повёл меня вниз и снабдил листом бумаги и шариковой ручкой. — Пиши под диктовку: «Они требуют за меня двести тысяч долларов. Переведите деньги на закрытый счёт в банке. Срок — неделя».

Я надписал конверт и наклеил марку, после чего Кларенс вновь препроводил меня наверх. Теперь можно было надеяться, что меня не убьют. А вдруг придётся сочинять ещё одно письмо?

Миновали понедельник, вторник, среда… В четверг утром я начал беспокоиться, дошло ли письмо по назначению.

В два часа пополудни я увидел из оконца, как в полумиле от дома остановились машины. Из них высыпали люди, разбежались по полю и принялись крадучись приближаться к ферме.

Я приник к вентиляционной отдушине, наблюдая за Кларенсом и Максом, смотревшими телевизор. Полиция ворвалась в комнату. Застигнутые врасплох похитители тотчас сдались.

Когда я спустился вниз, Кларенс громогласно удивлялся происшедшему.

— Как вы нас нашли? — вопрошал он старшего полицейского.

Тот ухмыльнулся.

— По конверту с письмом. Почтовый индекс был неправильный, письмо пришлось задержать. Индекс оказался настолько дурацким, что мы задумались, а вдруг мистер Кроуфорд хотел сообщить нам что-то важное, к примеру, номер машины. Так и вышло. Мы проверили номер и узнали, кому принадлежит этот салатовый седан.

Макс угрюмо взглянул на Кларенса.

— Как тебя угораздило отправить письмо с номером моей машины?

Кларенс передёрнул плечами.

— А откуда мне было знать этот чёртов номер?

На службе меня встретили как героя. А в следующий понедельник мистер Пендлтон открыл дверь своего кабинета, огляделся и, не увидев никого, кроме меня, бросил мне ключи от машины.

— Уилбер, заправьте мою машину, проверьте уровень масла и давление в шинах. Вечером я еду в Мэдисон, у меня нет времени…

На этот раз никто не стал похищать меня.

Джек вызвал меня около одиннадцати, и полтора квартала до «Зелёного доллара» я прошёл пешком. За столами для блэкджека игра шла хорошо, около автоматов жизнь просто кипела, но я подумал, что с «фараоном» надо что-то делать. Клиенты определённо не жаловали эту игру.

Я начинал с «Зелёного доллара», но теперь мне принадлежали ещё два игорных дома. И если я уходил, то оставлял за себя Чарли.

Когда я открыл дверь кабинета, он сидел за столом, а на его лице отражалась тревога.

— У нас проблемы, Томми, — порадовал он меня.

Я сел в кресло, закурил.

— Разве их когда-нибудь не бывает?

— Тут другое дело. Может, волноваться не о чем, а может, на нас крепко наехали.

Я сломал спичку и бросил в пепельницу.

— Кто-то хочет урвать свою долю?

— Похоже на то. Здоровенный верзила тыкал мне пальцем в грудь в этом самом кабинете. Сказал, что он и его дружки желают получать пять сотен долларов каждую неделю.

— Тебе следовало вышвырнуть его за дверь, — я затянулся и выпустил струю дыма.

— Я — осторожный женатый человек, у которого растут двое детей. Я не знал, кто его друзья, и у меня не было желания это выяснять.

— Кто-нибудь из наших знакомцев?

— Судя по выговору, он со Среднего Запада. Наверняка не местный. Он думал, что заведение принадлежит мне.