Дарья Калинина - Музей идеальных фигур

– Вместо Аделаиды Пышной в роли Сюзанны выступает Изольда Блотова, – прочитала Инга, и сердце у нее упало.

Она сунула голову в окошко кассы и жарко прошептала:

– А как же Аделаида? Я мечтала увидеть ее в роли Сюзанны!

– Простите, моя милая, – добродушно пробормотала безукоризненно аккуратная пожилая дама, – но актеры тоже люди, и они тоже болеют.

– Значит, Аделаида занемогла?

– Увы.

– И она не вышла замуж и не улетела со своим мужем в теплые страны?

– Бог мой! – изумилась дама. – С чего вдруг такие дикие предположения?

– Отчего же дикие? Вы сами сказали, актеры тоже люди. Они могут и болеть, и любить, и выходить замуж.

– Несмотря на свою молодость, Аделаида опытная актриса. Она прекрасно знает, что вся личная жизнь актера проходит во время каникул. Отмена спектакля или замена ведущей актрисы по причине личного характера просто недопустима. Ведь на Аделаиду идут зрители, они хотят видеть любимую актрису. И только тяжелый недуг может послужить оправданием для замены, которую мы были вынуждены сделать.

– Но мне необходимо повидать Аделаиду! Где она? Дома?

– Она в больнице, разумеется.

– В какой?

Дама посуровела. Она нервно хрустнула пальцами, явно не зная, что сказать Инге еще.

– Девушка, я же вам объяснила: бедняжка Аделаида занемогла. Мы выставили замену. Ну, что еще вы от меня хотите?

– Я хочу отнести букет моей любимой актрисе!

– У Аделаиды аллергия на любые цветы.

– Я могу пригласить к ней лучшего профессора для консультации!

– Уверяю вас, Аделаида находится под прекрасным присмотром, у нее есть все необходимое и даже сверх того. Наше руководство заботится о своих актерах.

– Но как я могу вам верить? Возможно, это не так? Я хочу убедиться лично!

– Милочка, не будьте навязчивой!

– Но мне надо!

Было видно, что дама утомлена настойчивой и несговорчивой посетительницей. Она картинно прижала тонкие пальцы к вискам и простонала:

– Моя дорогая, я ничем не могу вам помочь. Я и сама знаю ровно столько, сколько сказала вам. Если вам так необходимо знать больше, обратитесь в администрацию.

– Я готова! – с азартом воскликнула Инга. – Куда идти?

Идти оказалось недалеко. Рядом с окошечком кассы была комнатка администратора. А администратором оказалась благовидная дама – точный клон старушки из кассы, только чуть моложе. Инга тут же вообразила, как некая престарелая актриса, так и не получившая ведущих ролей, сначала переходит в разряд администратора, а потом тихо перекочевывает в окошечко кассы, откуда ее выносят уже лишь вперед ногами и никак иначе.

Перед администратором Инга исполнила всю ту же роль исступленной фанатки Аделаиды Пышной. И добилась, что ее пропустили к директору. Администраторша, видимо, рассудила, что в ее обязанности не за такую уж большую зарплату не входит купировать такого рода скандалы.

Директором оказался упитанный дядечка, который с явной жалостью взглянул на Ингу.

– Голубушка, ну какая вам, в сущности, разница? – снисходительно прогудел он. – Та актриса или иная будет на сцене? Поверьте, Изольда опытная актриса, она не разочарует вас.

– Нет, нет, я хочу видеть в спектакле именно Аделаиду!

– Мне доложили, она серьезно больна.

– Где она?

– Этого я вам открыть не могу.

И директор как-то странно потупил взгляд, словно бы и сам не был вполне уверен в том, что говорил.

– Скажите, – взмолилась Инга еще громче, – что я могу сделать для скорейшего выздоровления моего кумира? У меня большие связи, и я готова задействовать их все!

Директор сцепил руки и задумчиво воззрился на Ингу. Она мысленно уже возликовала, но оказалось, что директор всего лишь раздумывал, как бы ему половчее спихнуть надоедливую визитершу. Не придумав ничего лучше, он призвал к себе на помощь все ту же администраторшу и велел ей вывести Ингу из театра.

– А если будет сопротивляться, позовите охрану.

Это было сказано хоть и вполголоса, но достаточно громко, чтобы Инга могла бы услышать. Разумеется, ей совсем не улыбалось быть выдворенной из обители Мельпомены, но в то же время она стремилась пообщаться с максимально большим кругом людей, знавших Аделаиду. Поэтому Инга не удержалась от собственного небольшого спектакля, который решила разыграть немедленно, потому что мешкать было уже никак нельзя.

Вдвоем с дамой-администратором они спускались по лестнице. Еще немного, и ее выдворят вон из театра. И Инга решилась. Она вцепилась в фонарный столб, сохранившийся тут еще с тех времен, когда театры освещались свечами и газовыми фонарями, и громко закричала прямо на оторопевшую администраторшу: