Дональд Уэстлейк: Исповедь на электрическом стуле

Не могу с полной уверенностью сказать, когда у меня созрело решение убить Дженис. О, конечно, я с тоской подумывал об этом не один месяц, но вряд ли мне удастся вспомнить, в какой именно момент мои праздные мечтания оформились в четкий и продуманный план.

Возможно, это случилось в тот день, когда посыльный принес счет за норковую шубу, которую Дженис купила, даже не удосужившись поставить меня в известность. А когда я осведомился, нельзя ли мне по крайней мере взглянуть на обновку, за которую предстояло выложить почти две тысячи долларов – пятую часть моего годового дохода, – она едва не убила меня известием о том, что, возвращаясь в расстроенных чувствах домой после изнурительного похода по магазинам Пятой Авеню, забыла вожделенную вещь в вагоне.

Или, может быть, это случилось немного раньше, когда, изрядно утомившись от праведных трудов на ниве рекламной деятельности, я вернулся в свою шикарную квартиру в центре города и узнал, что в мое отсутствие Дженис ухитрилась приобрести дом в Коннектикуте. Нам больше не придется чахнуть в каменных застенках Манхеттена. Бодрящий сельский воздух придаст нам новые силы. Кроме того, для моего здоровья будет весьма полезно подниматься каждое утро на час раньше и сломя голову мчаться на утренний экспресс.

А, может быть, все началось в тот самый день, когда в тиши и уединении вновь приобретенного загородного имения я решил просмотреть финансовый баланс нашего семейства и обнаружил, что за последние полгода мы заплатили больше штрафов за превышение банковского кредита, чем потратились на еду. Когда же я с умеренным негодованием сообщил ей эту новость, Дженис преспокойно переложила всю вину на меня – и действительно, разве можно было винить ее в том, что я не успеваю вовремя положить в банк деньги, которые в тот или иной момент могут понадобиться ей на карманные расходы?

А, может быть, дело было вовсе не в ней. Может быть, причиной всему была Карен.

Карен, ах Карен! Я наконец получил повышение, которое давало мне возможность хоть как-то поспевать за расходами Дженис, а вместе с повышением у меня появился личный кабинет и личная секретарша. И этой секретаршей оказалась Карен.

Это была, в общем-то, довольно банальная история. Дома ждет жена – постоянный источник ссор и раздражения. На работе – элегантная и сметлива – если не сказать смазливая – секретарша, с которой всегда можно поговорить по душам, с которой так легко забываются гнетущие заботы повседневной жизни. Все чаще я стал задерживаться допоздна в городе, оправдываясь перед Дженис завалом работы, – и неизбежное случилось. Мы с Карен полюбили друг друга.

Наши отношения могли бы выродиться в обыкновенную интрижку между боссом и секретаршей, как это часто бывает, но это был не тот случай.

Карен была слишком чиста, нежна, слишком положительна для этого. Я понял, что должен расстаться с Дженис и жениться на Карен. Когда я буду свободен, Карен станет моей.

Сначала я подумал о разводе. Я не сомневался в согласии Дженис, потому что в то время разводы как раз вошли в моду среди людей нашего круга, а Дженис постоянно стремилась идти в ногу со временем. Но затем я вспомнил об алиментах. Какими бы ни были причины развода, юридически я в любом случае оказываюсь ответчиком, а Дженис – истицей. А это означает алименты. Я слишком хорошо знал ненасытность Дженис в отношении денег. Мне и раньше-то с трудом удавалось обеспечивать нас двоих. Прибавьте сюда еще и Карен – и через полгода я наверняка окажусь в долговой тюрьме.

Нет, развод исключался, и какое-то время ситуация представлялась мне абсолютно безысходной. Затем Дженис купила себе одну из этих игрушечных, но совершенно неуправляемых иностранных машин, и я стал молить бога, чтобы они обе – Дженис и машина – размазались по асфальту где-нибудь в районе Мэрит Паркуэй, но время шло, и ничего существенного не происходило. Эти современные машины не только безнадежно уродливы, но еще и до нелепого надежны.

Стены нашего дома кирпичные, внутри – штукатурка, линолеум, пластик, значит, вероятность пожара была невелика. Пассажирские поезда, конечно, время от времени сходили с рельсов, но надежды на то, что Дженис может угодить в число и без того немногочисленных жертв, не было никакой – даже под Рождество!

В итоге я вынужден был взять все на себя. Если Дженис являла собою помеху на пути к моему счастью с Карен, значит эту помеху нужно было устранить.