Дарья Калинина - Полуночный танец кентавров

Бывали, конечно, и досадные исключения. Пьяницы, дебоширы или просто нечистые на руку и попавшиеся на воровстве на первый раз получали строгое внушение, на второй раз штрафовались, а если и это не помогало им исправиться и они продолжали шкодничать, таким людям Василий Петрович без всяких угрызений совести давал расчет и указывал на порог.

И ни разу не было такого, чтобы кто-нибудь осудил его за это. Ведь жить становилось легче, а люди это очень ценили. Они верили в своего хозяина, а он верил в них. И поэтому все у них сообща получалось легко, просто и вроде бы даже играючи. Как иной раз завистливо говорили их менее удачливые соседи: «Им во всем прет!»

Так же удачно получилось и с водолечебницей. Задуманная вначале совсем небольшой, лишь с помещением для принятия ванн с минеральной водой, русской банькой и помещением для работы костоправа, водолечебница очень быстро обросла дополнительными помещениями.

Теперь тут была также и грязелечебница, где можно было обернуться хоть местными глинами и грязями, хоть медом, который, опять же, производили в «Дубочках», и он был тут на любой вкус, цвет и запах. Ни одна, даже самая капризная модница не смогла бы сказать, что для нее в «Дубочках» не нашлось подходящего сорта меда.

И вот сейчас Алена не без некоторого волнения пришла в эту цитадель удовольствий и здоровья. Сейчас ей придется допрашивать людей, которые были ей хорошо знакомы, с некоторыми даже ее связывали дружеские отношения. Как она справится с этим делом? Ведь одно дело – когда беседуешь с посторонним человеком. Тут можно и приврать для того, чтобы вызвать его на откровенность.

– А с друзьями так не получится. Они знают, кто я и вообще все про меня знают. А я знаю, кто они. И знаю, какие вопросы могут их обидеть. И все равно, если понадобится, эти вопросы я им задам.

В водолечебнице было два администратора – Таня и Наташа. С Таней у Алены сложились теплые и даже доверительные отношения – они были одного возраста и образования, а Наташа была полной противоположностью. Алене много раз докладывали, что Наташа грубо разговаривает с посетителями, позволяет себе отпускать шуточки в их адрес. Может быть, и ничего обидного, но все же такое поведение недопустимо на работе.

Алена не один раз беседовала с Наташей, упрекая в легкомыслии, но та лишь хлопала в ответ глуповатыми круглыми глазами:

– Да что я такого сказала-то, Алена Игоревна? Ну, круглая у нее попа, словно яблоко. Так ведь это же не обидно. И потом, я ведь тихонечко сказала! Почти никто и не слышал. Два-три человека, что рядом стояли, они же не в счет!

– Все равно. Ты на работе и должна выполнять свои должностные обязанности. Обсуждать внешние данные посетителей ты не должна.

Наташа клялась, что она все поняла, что больше не будет, некоторое время все было тихо, а потом ее простецкая натура брала верх, и она снова срывалась. Алена давно бы уволила глупую девицу, но дело в том, что мама Наташи и была тем самым знаменитым костроправом, к которому народ стекался со всех сторон и ехал из самых дальних уголков.

Екатерина Павловна имела два диплома о высшем образовании, почти тридцать лет врачебного стажа и к тому же считалась экстрасенсом. Запись к ней велась на много месяцев вперед. Никогда в жизни эта женщина не поехала бы в «Дубочки», если бы не ее дочь. Наташа страдала аритмией, головокружениями и еще какими-то болячками. И ей была рекомендована жизнь на свежем воздухе, которого в «Дубочках» было сверх всякой меры.

Таким образом и удалось заполучить водолечебнице свою знаменитость. Так как мать считала, что сидеть без дела дочери тоже не следует – от безделья болячки могут только умножиться, то она велела ей работать. Поскольку идти на тяжелую работу дочери было нельзя, а какой-то специальности она обучаться не хотела, мать решила пристроить ее администратором в лечебницу.

– Фамилию пациента, процедуру и время ее проведения записать – много ума не нужно.

Но даже в таком нехитром деле Наташа умудрялась наделать кучу ошибок. Особенно много их было поначалу, тогда Алена просто за голову хваталась. Потом Наташа освоилась, ошибок стало меньше, но и теперь нет-нет да Алена вздыхала про себя: все в девушке было бы прекрасно, если бы только была она чуть поумней и посообразительней.

– Хоть бы она уж замуж вышла. Детей бы нарожала, глядишь, про работу и думать бы забыла.

До мужчин Наташа была охоча, но тут опять выступала властная мама, которая твердо заявляла, что абы кому она свое сокровище не отдаст.