Лев Гурский - Спасти президента

— К тебе сейчас явится этот омуль, — без предисловий начал Гурвич. Истинный финансист, он экономил даже на словах. Время — деньги.

— Кто-кто? — удивился я. Подчас Лешина экономия заходила уж слишком далеко.

— Байкальский омуль, — нехотя уточнил Гурвич.

Я понял наконец, кого он имел в виду. Губернатора Прибайкальского края Назаренко Геннадия Ильича. Согласно расписанию, через две-три минуты мне действительно предстояла аудиенция с этим милым господином.

— Ну явится, — сказал я. — И что?

— Денег попросит, — вздохнул Лелик.

Мой бывший одноклассник был прав. Все губернаторы сейчас требуют у Москвы денег в обмен на лояльность. Товарно-денежные отношения, по Марксу. Вы нам — кусочек кровоточащего бюджета, мы вам — поддержку нашего Президента на выборах. Иначе, мол, народ не поймет. Чисто арифметически задачка неразрешима: глупо даже пытаться накормить семью хлебами восемьдесят восемь субъектов Федерации. К тому же хлебушек предвыборный давно съеден, и корочек не осталось.

— Попросит, — согласился я. — У тебя есть идеи?

В изобретении законных способов не платить Гурвичу не было равных. Гений.

— Немножко есть, — скромно произнес Лелик. — Кое-какие цифры. С ними ты прижмешь его бесплатно. Бери, пригодятся.

— Давай, — сказал я и включил факс.

К тому моменту, когда грузный медведеобразный Назаренко нарисовался в дверях моего кабинета, я уже успел ознакомиться с Леликовыми цифрами. Нельзя сказать, что они меня сильно удивили. Прибайкальский наместник мне и раньше не больно-то нравился. Медведь в нем странным образом уживался с мелким пакостником — из тех, что на коммунальной кухне тайком плюют в соседский суп. Теперь, как выяснилось, Назаренко перешел уже на пакости в особо крупных размерах. От пяти до восьми. Значит, в губернаторах у меня не засидишься, мысленно пообещал я, вылетишь по статье со свистом и с конфискацией. Но только после выборов. После. После. Сейчас ослабить сборную нельзя ни в коем случае, игроки и так все наперечет. Как ни круги, Назаренко — наш сукин сын.

— Болеслав Яныч! — едва поздоровавшись, бодро начал рапортовать наш сукин сын. Даже не присел. — Краевой штаб по выборам в президенты нынешнего Президента... — Назаренко подробно перечислил свои штабные достижения. По его словам выходило, что прибайкальские избиратели у нас в кармане. Процентов восемьдесят будут «за».

Про себя я прикинул поправку на вранье и получил чистыми шестьдесят процентов. Учитывая аховое положение тамошней экономики, очень даже неплохо. Мои аналитики в центральном штабе давали не больше сорока. Похоже, они забыли об электорате, который верит Президенту просто потому, что привык верить, — в любую политическую погоду и невзирая на недостатки. М-да. Полюбите нас черненькими, как говаривал император Бокасса.

Я хмыкнул. Господин Назаренко прервал свой рапорт, осторожно глянув на меня.

— Отлично, отлично, — одобрил я и стал ждать дальнейшего развития событий.

События не замедлили воспоследовать. Губернатор Прибайкалья извлек откуда-то из пустоты коленкоровую папку, раскрыл ее и мигом протянул мне.

— Только вот шахтеры неустойчивы, Болеслав Яныч, — забубнил он, старательно отводя глаза. — Зарплаты давно не плачены, опять же соцкультбыт, электричество...

На листе бумаги, одиноко лежащем в папке господина Назаренко, значилось число, огромное до несуразности. На эти деньги можно было бы полгода содержать небольшую промышленно развитую страну, вроде Норвегии.

— А может, после выборов заплатим? — спросил я, изображая голосом полусогласие-полусомнение и вертя в пальцах шариковую ручку-талисман. Пусть-ка он решит, что я уже готов поставить визу на эту филькину грамоту. И что нужно только немного еще на меня нажать.

— Надо сейчас, именно что сейчас, очень необходимо, — стал по-медвежьи наседать на меня господин Назаренко. — Сегодня, и желательно наличкой. Чтоб накануне голосования. У меня тут и самолет свой, и инкассаторы... Край в тяжелом положении, и пока бюджет Федеральным Собранием не принят... Могут возникнуть сложности...

Бормоча это, он все подпихивал ко мне свою папку, словно заботливая бабушка, потчующая внука кашей «Геркулес». Кашей, отвратительной на вкус, но такой полезной для здоровья! «Кушай, Болек, и расти большой». Спасибо, бабушка, я уже и так большой.

— Кстати, о бюджете, — задумчиво проговорил я, как бы уже примериваясь завизировать губернаторскую челобитную. — Если не ошибаюсь, ваш сенатор от края в Совете Федерации, господин Назаренко-младший, голосовал против его принятия. Мне верно сообщили?