Иоанна Хмелевская - Особые заслуги

— Джонатан! — раздался вдруг возмущенный окрик хозяйки.

Гром с ясного неба не вызвал бы такого переполоха у молодого хозяина и его постояльцев, забывших обо всем на свете. У хозяина вылетел из рук электрический фонарик, которым он со знанием дела подсвечивал какой-то особо примечательный кусочек янтаря с паучком внутри. Бедняга сорвался с места, одновременно пытаясь неуклюже спрятать за спину коробку с янтарем и стряхнуть с себя рыбью чешую. Побледневший пан Хабрович делал попытку заслонить своим телом предательский торшер. Появившаяся в дверях хозяйка укоризненно качала головой.

— Ну что ты, Вандочка! — умильно заговорил провинившийся муж. — Ничего же не случилось. Уже иду!

— Не случилось! — гневно фыркнула пани Ванда. — Там папочка один с рыбой управляется, работы невпроворот, а ты пустяками занялся! Пан Джонатан уже открыл рот, чтобы свалить вину на постояльцев, которые заморочили ему голову с этим янтарем, отвязаться от них нет никакой возможности, но совесть не позволила ему этого сделать. Пан Хабрович сам поспешил на помощь хозяину.

— Извините нас, это мы задержали вашего мужа. Вернее, дети...

Тут на глаза пану Роману попался Хабр, и он схватился за соломинку;

— Вернее, собака... Видите, какая погода на дворе, собаку не выгонишь, вот мы и сидим тут все... Пани Ванда с недоумением взглянула на собаку, которая своими капризами дезорганизовала всю работу по дому, потом перевела взгляд на окно, за которым давно прекратился дождь, и опять укоризненно покачала головой.

— Да чего уж там! Это все муж, ему бы только дорваться до своих сокровищ! Увидит кусочек янтаря и сразу забывает обо всем на свете. Не знаю, не знаю, придется, наверное, запирать от него коробку на ключ...

Рыбак вздохнул.

— Ну вот, никакие увертки не помогут. Напрасно вы хаяли пса, напрасно собачку обидели. Иду, Вандочка, иду, вот только спрячу коробку...

— Папуля, а что значит — «пласт тронулся»? — поднимаясь вслед за отцом по лестнице, спрашивала Яночка.

— Маме ни словечка о том, что я провинился, — предупредил отец. — Ты о каком пласте?

— Ну о котором пан Джонатан сказал: «Но уж если пласт тронулся...» — Ах, это! Что такое янтарь вы знаете?

— Знаем, это смола деревьев. Она капала сто миллионов лет назад, а потом окаменела.

— Правильно. Капала в разных местах, где больше, где меньше, иногда ее набиралось очень много — там, где росло много хвойных деревьев, и тогда в том месте образовывались целые залежи янтаря или пласты... С течением времени эти пласты оказались глубоко под морским дном, и целые пласты, и отдельные глыбы. И янтарь только тогда может оказаться на поверхности, когда его размоет очень сильное течение. А оно возникает под воздействием движения земной коры. Нет, не обязательно требуется землетрясение, бывает, сильный шторм расколышет море до самого дна, поднимутся огромные волны, и тронется пласт, особенно если что ему поможет.

— А что ему может помочь?

— Да мало ли что! Каменные глыбы на дне моря, остовы затонувших кораблей, сгрудившиеся стволы деревьев...

— ...глубинные бомбы! — подхватил Павлик.

— Ну да, бомбы и вообще взрывы. Или буровые работы под водой, такие, как при строительстве Северного порта.

— И что, искатели янтаря так и ждут, пока они тронутся, эти пласты?

По тону вопроса можно было понять, что девочка явно осуждала бездействие покорно выжидающих искателей.

— Ждут, конечно, — ответил отец. — А что им делать?

— Как что? Организовать взрывы или еще что... Глыбы каменные сбросить...

— Куда сбросить?

— Туда, где может тронуться пласт янтаря.

— А как они узнают, где он, этот пласт?

— Как это? — удивился Павлик. — Так они не знают, где залегает янтарь?

— Не знают, конечно. Известно лишь в общих чертах — на какой глубине и в каких местах. От Крулевца до Свиноустья. Но на каком расстоянии . от берега — даже это неизвестно. Да и пластом-то залежи янтаря назвать трудно. Это не сплошной слой, местами прерывается, где янтаря больше, где совсем нет. Сбросишь бомбы, оглушишь рыбу, подпортишь экологию — и все впустую, на пласт янтаря можно и не угодить. Уж лучше предоставить это морю, оно справится с делом намного лучше людей.

— Что ж, нельзя — значит нельзя. А теперь расскажи, как же можно так отшлифовать янтарь, что он из корявого булыжника делается таким — глаз не оторвать?

До конца обеда пришлось отцу вспоминать все, что он когда-либо вычитал об обработке янтаря, и отвечать на все новые вопросы детей. Яночка с Павликом не знали жалости. Павлик желал знать все-все о самых современных электронных шлифовальных станках, Яночке казались предпочтительными методы, какими человечество обрабатывало янтарь на протяжении веков, начиная с самых древнейших времен. Она словно воочию видела бородатого пращура. Вот он, сидя в курной избе, сдирает камнем с куска янтаря первый, поверхностный слой, затем терпеливо полирует его обрывками звериных шкур и клочками шерсти, позднее — полотняными тряпками. Относительно этих полировочных материалов у пана Хабровича не было полной уверенности.