Иоанна Хмелевская - Клин клином

– Как же быть?

– Ума не приложу. Подожду, пока не осенит.

– Ну-ну, жди. Как осенит, позвони. Ждать-то я ждала, но не сложа руки. Закидывала удочку направо и налево и вытаскивала самый разный улов. Знакомый из городской телефонной службы на вопрос об интересующем меня закрытом номере ударился в панику и наотрез отказался раскрывать профессиональную тайну. Звукооператоры из технических служб Польского Радио, к которым я попыталась приставать с вопросами о некоторых специфических аспектах их деятельности, дружно и с нескрываемой антипатией отвергли мои домогания. Я взяла напрокат в “Мотосбыте” машину и отправилась на полигон, то бишь в район сто три. Осмотрела там пашню, свежие зеленя и молодой перелесок, а потом, застряв в грязи и минут пятнадцать пробуксовав, вынуждена была месить окрестные хляби, разыскивая и втыкая под колеса всякие палки, после чего, на последнем издыхании и несолоно хлебавши, вернулась домой. Багаж моих познаний активно пополнялся, но только не на интересующую меня тему. Чего только в этом багаже не было: всяческие открытия и усовершенствования, программирование разнообразнейших систем, шпионаж... И никаких сведений о человеке, на котором были теперь сосредоточены все мои помыслы.

Терпение мое лопнуло. Доведенная до крайности, я закинула удочку в совсем уж неположенное место. О возможных крупномасштабных последствиях я не подумала, а если б и подумала, то не образумилась бы, потому как разум потеряла окончательно.

Вечером третьего дня трубка сама по себе прилипла к моему уху, а телефонный диск сам по себе завертелся под рукой, накручивая номер, по которому я не звонила уже много лет и который мне давно полагалось позабыть.

– Слушаю...

Никаких шансов вытянуть что-нибудь из этого человека не имелось, легче было разговорить могилу. Зато я точно знала, что нет в интересующей меня области такого изобретения или усовершенствования, к которому он не приложил бы руку. Единственный в Польше специалист по определенному узкому профилю, первый среди спецов мирового класса. И последний, кого можно было заподозрить в незаконной деятельности.

– Добрый вечер, – сухо сказала я и, избегая пауз, продолжала:

– Интересно, даешь ли ты себе отчет, кому служит твоя гениальная инженерная мысль?

– О чем речь? Будь добра, выражайся пояснее, вникать в твои художественные метафоры у меня нет времени.

– Речь об экспериментах, связанных с дистанционным управлением различными системами. В частности, голосом. Извини, что изъясняюсь нормальным языком, а не вашей научной тарабарщиной. Так вот, насколько мне известно, электроакустический канал Х служит для включения и выключения неподвижных объектов, канал В – для управления подвижными объектами, а канал А...

– Что такое?! Откуда ты взяла...

– Импульсы зависят от выговаривания слов с набором соответствующих гласных, правильно? “Е” в “брекекекс” воздействует одним образом, “у” в “кукурукуку” – другим... Я ожидала от вас еще и “растабары”, учитывая обилие “а”, но вы меня разочаровали...

– Прекрати! – резко оборвал меня человек на другом конце провода. – Сейчас же замолчи!

– И не подумаю, – возмутилась я. – Прими к сведению, что этот твой тон на меня больше не действует.

– Помнится, ты и прежде была сумасброд кой, но не до такой же степени! Совсем свихнулась. Чего тебе надо?

– Мне надо знать кое-что на эту тему. Я имею основания подозревать, что твои разработки попали в нехорошие руки. Надеюсь получить у тебя консультацию.

– Не надейся!

– Что же, тогда не обессудь, растрезвоню гложущую меня тайну повсюду – все, о чем знаю, а знаю я, уж поверь, немало. Выкричусь на весь белый свет, где придется – в кино, в набитом трамвае, на каждом перекрестке!

– Да тебя тут же изолируют, не успеешь и рта раскрыть!..

– Возможно, но тогда я непременно сошлюсь на тебя, как на источник информации. И пускай докажут, что я вру...

"А ведь и впрямь шантажистка, да еще опасная для общества”, – подивилась я себе в наступившей паузе. В трубке молчали – видно, мой разъяренный собеседник боролся с удушьем. Не дошло бы до апоплексического удара...

– Ну ладно, – покладисто уступила я. Буду молчать как рыба, только намекни хотя бы, кто твоим детищем сейчас пользуется. Я ведь не с кондачка болтаю, поверь, идет какая-то серьезная возня...

– Хорошо, – неожиданно согласился он – Но это не телефонный разговор. Давай условимся на завтра, попробую выкроить время.