Иоанна Хмелевская - Проза жизни

Глаза налились слезами так, что она уже ничего вокруг себя не видела. Тереска шмыгнула носом разок-другой, потом открыла сумочку и порылась внутри.

Черт подери, подумала она в ярости и отчаянии, еще и платок забыла!

Кто-то уселся рядом с нею. Тереска отвернулась лицом к окну, шмыгнула носом поэнергичней и незаметно утерлась рукавом. Не помогло. Слезы капали буквально отовсюду, чуть ли не из ушей.

Хватит нюни распускать, люди смотрят! — со злостью приказала она себе. Проклятый платок...

Она снова открыла сумочку и склонилась над ней, делая вид, что вся поглощена поисками платка и стараясь спрятать лицо.

— Прошу вас, — спокойно произнес кто-то рядом.

Тереска перестала копаться в сумочке и искоса глянула вбок, не поднимая головы. В поле зрения попал белоснежный, аккуратно сложенный носовой платок, который протягивала ей мужская рука. Она подняла взгляд повыше и увидела молодого человека с неотразимо прекрасными глазами — того самого, который помогал ей собирать свеклу и отшивал от себя нахальную девицу. Сердце в ней отчаянно вздрогнуло.

Молодой человек, который узнал ее еще раньше, увидел перед собой полные слез глаза, и ему почему-то представилось затуманенное дождем озеро с темнеющей по берегам кромкой леса. Внезапно ему до боли захотелось, чтобы над этим озером просияло солнце.

— Прошу вас, — мягко повторил он. Поколебавшись, Тереска взяла платок и поднесла его к лицу.

— Большое спасибо, — жалобно сказала она. — А то я свой забыла...

Она умолкла, растерянно соображая, что теперь с этим платком делать. Отдать использованный или забрать с собой, постирать и вернуть уже чистым? Но как? Спросить адрес?

Одновременно в голове ее лихорадочно роились и разные другие мысли. Мало того, что она несчастна и одинока, так еще и делает из себя посмешище...

Хотя этот молодой человек, кажется, искренне ей сочувствует... Тем хуже, сейчас сочувствует, а через пару минут его не будет и она станет еще несчастней...

— Учтите, у меня при себе не больше трех платков, — сказал молодой человек. — Почему вы так плачете?

— Потому что вы такой добрый, - вырвалось у Терески, и она еще сильней захлюпала носом.

— Если вам от этого будет легче, я могу стать злым. Но ведь это неправда, вы плакали еще до меня.

Молодой человек оперся плечом о переднее сиденье, прикрывая ее от остальных пассажиров, и вынул еще один платок.

Поток рыданий уже иссякал. Он был бурным, зато кратковременным. Тереска отняла платок от глаз и снова вытерла нос. Ничего не оставалось, как успокоиться на мысли, что она безнадежная идиотка.

— Честно говоря, я плакала по глупости, — призналась она. — Вдруг показалось, что я ужасно несчастная. Просто так, без всяких причин.

Она шмыгнула носом, покосилась на молодого человека уже слегка прояснившимся взглядом — и внезапно рассмеялась сквозь слезы.

Над озером засияло солнце.

— Ну и слава Богу, — сказал молодой человек. — А можно спросить, куда вы направляетесь?

— Понятия не имею. По-моему, я собиралась на Замковую площадь, чтобы поплакать там над Восточно-Западной трассой. Это мне помогает.

— Восточно-Западная трасса не такая уж плохая, чтобы над ней лить слезы. Вы не возражаете, если я побуду с вами, пока вам не станет лучше?

— Нет-нет, наоборот! Вы на меня тоже хорошо действуете.

Сказав это, Тереска поняла, что сказала чистую правду. В молодом человеке было что-то умиротворяющее, дающее равновесие, что-то упорядочивающее мысли и чувства. Главную причину такого воздействия она уловила в мгновение ока. В его поведении не было ничего показного, если он проявлял доброжелательность, то потому что ощущал ее, и точно такое же участие от него мог бы ожидать и лысый старичок, и бабка Кристины.

— А все из-за этого идиотского свежего цыпленка, — пробормотала она, стоя у балюстрады над Восточно-Западной трассой. — Жутко он меня расстроил, как только я представила себе, что для моей бабушки пришлось бы искать его в одиночестве. Можно было бы и с братом, но это совсем не то. И самое смешное — этот ее жених мне вовсе не нравится, симпатичный, конечно, но почему-то меня раздражает. Хотя, объективно говоря, он лучше других, может, потому, что старше? Шутка ли — двадцать лет...

Она посвятила молодого человека в свои взгляды на других молодых людей, исповедалась в своих жизненных планах, рассказала о Кристине и Шпульке, самокритично описала, как обманулась в Богусе, и наконец призналась, что была свидетельницей того, как его пыталась обольстить кокетливая молодая дама. Молодой человек проявил ко всему живой интерес, в том числе и к последнему факту.