Иоанна Хмелевская - Свистопляска

— Подожди меня, — не придумала я ничего лучшего. — Я сейчас.

И, оставив Зигмуся с раскрытым ртом, кинулась в подъезд дома. Там я столкнулась с хозяйкой.

— Что это вы все бегаете? — удивленно поинтересовалась женщина. — Только что ваши мужчины меня чуть с ног не сбили, теперь вот пани...

У меня потемнело в глазах.

— Да я ничего, — попыталась я оправдаться, — просто думала, они меня ждут. Так, говорите, бежали? Не знаете, что случилось?

— Нет, не знаю, только очень торопились. Бедный инвалид чуть костылей не поломал, с трудом влез со своим гипсом в машину.

— Так они на машине уехали?

— На машине.

— Мне бы позвонить...

— Пожалуйста, войдите.

В спешке я набрала не тот номер. Была уверена, что звоню майору, но в трубке услышала голос Яцека.

— Холера! — приветствовала я его. — Ты где? Куда я попала?

— В «Пеликане». Что случилось?

— Чепе! Только пока не знаю, в чем оно заключается. Надо найти майора, но я забыла номер его телефона. Надо немедленно встретиться! Еду к тебе!

И опять бегом вернулась к машине, села, ни слова не говоря, и попыталась уехать. Зигмусь с другой стороны дергал дверцу. Пришлось открыть ему, он втиснулся рядом. Кажется, что-то говорит?

— Сержант! — перебила я кузена и продолжила в присущем ему телеграфном стиле:

— Доложить немедленно! Надо торопиться!

— Да-да-да! — обрадовался Зигмусь. — Номер первый. «Альбатрос». Немедленно обыск!

Вот он и сам подсказал мне, как от него избавиться. И я приказала:

— Подежурить у двери. Понаблюдать!

— Какая-какая дверь?

— В Доме художника, последний сегмент первого этажа. Надо знать, кто туда войдет, не препятствовать, пусть входит. У нас аврал, как хочешь, но помочь обязан!

Видимо, Зигмусь уже давно решил, что причастен к выдающимся, если вообще не эпохальным событиям, и не просто причастен, играет решающую роль. Я показала ему окно Бертеля, и тут подъехала машина Яцека. Зигмусь вышел из моей, Яцек на ходу притормозил, опустил окошко и, крикнув мне «За мной», помчался дальше. Я взревела мотором, Зигмусь лишь рот раскрыл. Не попрощавшись с кузеном, я рванула следом. Надеюсь, кузен заступил на вахту у Дома художника. Когда мы оказались у моего дома, оба остановились, я оставила свою машину и пересела к Яцеку.

— Все в Лесничувке, — сообщил по дороге Яцек. — Кажется, сержанту удалось подслушать много интересного. Приедем узнаем.

В свою очередь я рассказала Яцеку то, что удалось увидеть Зигмусю.

— Как вы сказали? Глуповатая морда, спереди лысый и валенсовки под носом?

— Это не я сказала, а Зигмусь.

— И назвал кличку Выжига?

— Да, а что?

— Ну, значит, у них земля горит под ногами и все рушится. Выжига — это кличка Бертеля, а лысый и глуповатый...

Яцек остро срезал поворот при подъезде к порту в Лесничувке и закончил:

— Не такой уж он и глупый, только вид делает. Ну, они где-то здесь.

И Яцек нажал на тормоз. Я схватилась за радиотелефон и от волнения вспомнила номер майора.

— И теперь хоть убей меня, не знаю, что делать. Пан майор, это вы?

Майор в трубке бешеным голосом велел мне: скрыться к чертям собачьим куда подальше и не лезть на глаза, не приставать к сержанту, оставить его, майора, в покое и вообще хоть минутку посидеть тихо.

Ну ладно... Я тут же выбила номер Болека, вовремя вернулась ко мне память на номера.

— Ты где?

— Здесь, — чрезвычайно довольный, ответил Болек. — А, в Лесничувке, меня из жалости привезли, прогуливаюсь для тренировки.

— И что там видишь?

— Много зелени. Мокрой.

Чуть не лопнув от злости, я проскрежетала в трубку:

— Постарайся увидать больше, пойди прогуляйся в другом месте.

— Сейчас, развернусь только. Эх, третьей руки не хватает, черт бы побрал эти костыли. О, холера!..

Мы тоже услышали выстрелы. Правда, донеслись они откуда-то издалека, к тому же их заглушали вой ветра и рев моря, но это были выстрелы, никакой ошибки. Не было поблизости детей с их пистонами, не могла выстрелить выхлопная труба автомашины — не было машин поблизости. Это было огнестрельное оружие, точно. Яцек направил машину в ту сторону, откуда раздались выстрелы. Мы мчались куда-то резко вниз, без дороги, подскакивая на корнях деревьев и выбоинах. Яцек притормозил у сторожевой будки бывшего погранпоста, ибо тут стояли на полянке три автомашины.

— Не на поляну, сверни в сторону! — прохрипела я.

Яцек резко свернул, мокрый песок брызнул из-под колес. Теперь нас прикрывал кустарник. Выстрелы продолжали греметь, прямо канонада! Между деревьями мелькнула фигура человека и сразу скрылась.