Иоанна Хмелевская - 2/3 успеха

— Покажу, конечно, — согласился дедушка. — Рафалу я уже дал копию. Погодите, на чем я остановился?

— На том, что нашлись люди, которые видели марки пана Франтишека, — напомнил внук.

— А, в самом деле. И у меня закрались подозрения. Но окончательно подтвердились после того, как я получил письмо от одного филателиста. Он сообщал, что купил кое-какие марки у человека, который нашел их в развалинах на улице Хмельной между домами № 104 и 108. Фамилии человека он не сообщал.

— И что дальше, дедуля? — поторопила старика девочка, потому что тот опять замолчал на самом интересном месте.

— Итак, мы убедились, что по крайней мере часть коллекции пана Франтишека была найдена и присвоена каким-то, скажем так, не очень честным человеком. А дальше тот самый филателист, который купил часть коллекции пана Франтишека, сообщал, что ее у него похитили. Украли, говоря проще. И украл какой-то родственник, вроде бы даже племянник, я уже не помню точно, во всяком случае близкий родственник. Поэтому этот филателист не стал поднимать дело, только известил меня, чтобы я знал; коллекция пана Франтишека уцелела и находится в настоящее время в руках как минимум двух человек. Поскольку в письме сообщались чрезвычайно ценные сведения, я попытался связаться с его автором, что было отнюдь не просто, ибо тот своего адреса не сообщил. А когда я наконец его адрес раздобыл, было уже поздно — автор письма умер.

— Дальше, дальше, дедушка, — подгоняли внуки.

— А потом до меня из разных источников стали доходить вести о том, что, кроме меня, еще кто-то занимается поисками коллекции пана Франтишека. Разыскивает ее, в основном, у пожилых людей, не филателистов. Мы, филателисты, как правило, знаем друг друга, и знаем, какие у кого коллекции, вот и считаем, что основная часть утерянной коллекции пана Франтишека хранится у нефилателиста, который или не подозревает, какую ценность она представляет, или, наоборот, считает ее хорошим помещением капитала. А сам сбором марок и их обменом не занимается. И вот тут я приступаю к самому главному...

Тут дедушка замолчал, поскольку в пылу повествования забыл про свою трубку, и она погасла. Пришлось раскуривать снова. Яночка с Павликом слушали не дыша. Дунув на спичку, дедушка сказал:

— Так вот, выяснилось, что этот человек в поисках коллекции обращается к семьям людей, которые недавно умерли, расспрашивает, собирал kh покойный марки или просто их хранил. Выдает себя за большого специалиста и, в зависимости от обстоятельств, или дает хорошие деньги за марки, или предлагает свои услуги по приведению их в порядок. И выяснилось, что этим искателем коллекции является Файксат!

Павлик удовлетворенно фыркнул.

— Да, да, — вздохнул дедушка, — именно Файксат. И поступает очень, очень непорядочно. Люди, которые не имели с марками дело, как правило, или считают их ничего не стоящими клочками бумаги, которые надо выбросить, или, напротив, необычайно большими ценностями, особенно старые марки. Вы знаете, что как первые, так и вторые не правы. Так вот, этот Файксат... Учтите, я не голословно обвиняю, у меня есть свидетельства весьма уважаемых людей... Так вот, Файксат, уверяя, что дает хорошую цену, на самом деле скупает иногда весьма ценные коллекции за смехотворно малую. С теми наследниками, которые считают марки просто мусором, у него не бывает проблем, они рады всякой малости, на которую и не рассчитывали. С теми же, которые дрожат над каждой старой маркой, он поступает очень просто — предлагает вместе с ним отправиться к какому-нибудь независимому эксперту-филателисту. Выберет из коллекции самые на взгляд клиента ценные марки — например, австрийского императора или парочку послевоенных американских президентов. И потрясенный клиент узнает у почтенного специалиста, что красная цена его драгоценным маркам — по два злотых за штуку. Разочаровавшись в своей коллекции, он охотно соглашается спустить всю коллекцию за предлагаемую Файксатом сумму. Нет, достохвальной такую деятельность никак не назовешь...

Сняв локти со стола, Яночка подняла голову и взглянула на брата. Тот посмотрел на сестру, и оба поняли, что теперь им ясен смысл действий Зютека.

Дедушка в очередной раз принялся за чистку трубки.

— Лично меня, — говорил он, вытряхивая пепел в большую пепельницу, — больше всего из утерянной коллекции интересует доплатная марка в 10 крон с чертой надпечаткой. Серию я вряд ли соберу, потому что уже давно сам купил парочку, одну чистую и одну гашеную, с одной матрицы, с одинаковыми неточностями. Купил я их у знакомого, а тот приобрел у посредника. Посредника мне удалось отыскать, но он так врал и изворачивался, что я не смог узнать, у кого же он приобрел марки.