Пьер Сувестр - Жокей в маске

Не успели зрители посочувствовать ему, как такая же участь постигла одного за другим всех участников заезда. Над дорожкой поднялась туча пыли, раздались ржание и крики. Невозможно было определить, где всадник, а где лошадь.

Зрители на трибунах повскакивали. Никто ничего не понимал. Впечатление было такое, словно изгородь после прыжка Каскадера и Примевера вдруг стала выше на добрых полметра. Некоторым пришла в голову мысль о тонкой проволоке, которую неожиданно натянули над препятствием. На памяти старожилов такое случалось.

Из облака пыли появились четыре фигуры. Но эти люди совсем не походили на жокеев. Это были рослые мужчины в костюмах, заляпанных грязью. Зрители разглядели, что лица неизвестных закрыты черными платками. Мужчины перепрыгнули через ограждение и начали пробиваться сквозь толпу к выходу.

– Господа! – послышался женский крик. – Что же вы смотрите!

Несколько человек встали на пути неизвестных, пытаясь их задержать. Недолго думая, мужчины в масках выхватили револьверы и начали беспорядочную пальбу поверх голов. Смельчаки-добровольцы немедленно бросились врассыпную. Пронзительно завизжали женщины. Работая локтями и кулаками, неизвестные проложили себе дорогу к выходу и скрылись.

Против ожидания, этот беспрецедентный случай не отвлек внимания большинства присутствующих от скачек – слишком велик был главный приз, слишком много надежд связывали зрители с Примевером. Он лидировал вместе с Каскадером. Пять лошадей остались лежать на земле после свалки у препятствия, остальные продолжали гонку, но видно было, что шансы их равны нулю – упущено время, потеряна скорость.

Все следили за борьбой Каскадера и Примевера. Постепенно становилось ясно, что серый в яблоках жеребец выходит в фавориты. Некоторое время лошади шли ноздря в ноздрю, но перед рвом с водой Примевер шарахнулся в сторону, в то время как его соперник перескочил препятствие, даже не заметив его. Расстояние между скакунами стало увеличиваться.

На последнем повороте Примевер отстал уже безнадежно. Сзади его начинали поджимать другие лошади, а Каскадер приближался к финишной прямой. И тут снова произошло неожиданное.

Столб, на котором крепилось знамя ипподрома, вдруг покачнулся и рухнул прямо на двух несчастных жокеев, которые начали уже обходить Примевера. Их лошади попадали, и это, казалось, придало уставшему Примеверу новые силы. Его наездник с криком взмахнул хлыстом и рванулся вперед, настигая фаворита.

– Что за чертовщина… – послышалось в толпе. – Похоже, в этом заезде принимает участие нечистая сила. Вы посмотрите, что творится!

И действительно, происходящее напоминало заранее подстроенный спектакль. Из двенадцати лошадей, начинавших заезд, осталось только две. Семеро были покалечены, остальные, прихрамывая, сошли с дистанции. Гонку продолжали лишь Каскадер и Примевер.

Да и тут, судя по всему, исход был предрешен. Хоть Примевер и напрягал сейчас все силы, показывая чудеса скорости, ему не догнать было Каскадера, которому оставалось каких-нибудь триста метров до финиша. С трибун раздавались требования назвать имя жокея в маске. Жандармы метались туда-сюда, призывая публику сохранять спокойствие.

Пожалуй, единственным, кто не потерял голову, был граф Мобан. Плотно сжав губы, он стоял на трибуне, прямой и надменный. Если бы кто-нибудь посмотрел на него сейчас внимательно, то поразился бы произошедшей перемене. В глазах графа полыхал огонь, в чертах появилось мрачное величие. Седые волосы и бакенбарды казались чужими на помолодевшем лице. Не отрываясь, граф следил за Каскадером.

Стоявший возле весовой Мэксон рванул воротник и оглянулся по сторонам. Губы его побелели, на лбу выступили капли пота. Казалось, американец ищет пути к отступлению.

И вдруг зрители, на все лады костерившие Каскадера и его загадочного всадника, радостно заулюлюкали. Обстановка на дорожке снова изменилась. Серый в яблоках жеребец споткнулся и перешел на неуверенную, вялую рысь. Примевер стремительно догонял его!

Раздались аплодисменты.

– Не выдержал! – орали в толпе. – Куда тебе, вислозадому! Обгони его, Примевер!

Только несколько истинных знатоков недовольно нахмурились. От их наметанного взгляда не ускользнуло, что наездник нарочно сдерживает лошадь, мешая ей финишировать достойно.

– Посмотрите-ка, – негромко сказал пожилой господин своему соседу, – этот молодчик спятил. Еще немного, и он разорвет ей губы удилами!