Татьяна Луганцева - Бермудский любовный треугольник

– Родили своих? – закончил мысль Артур.

– Бред какой-то…

– Знаю я такой случай, – подала вдруг голос Маша, – со мной училась одна девочка, а затем она исчезла. Нас всех интересовала ее судьба. Потом выяснилось, что она была приемная в семье, а когда у них появилась собственная дочка, ее снова отдали в интернат.

– Что значит отдали? Она же не щенок, не какая-то вещь, которую взяли напрокат! – возмутилась Лера.

– Мои родители не могли… Прекратите говорить такие гадости! – Зина побледнела и обхватила голову руками.

– Круг замкнулся. – Рафик снял свои очки и стал протирать стекла.

– Какой еще круг? – вздрогнула Лера, словно ее ударили.

– Во времена Советского Союза отказаться от усыновленного ребенка было невозможно, не то что сейчас – полный беспредел… – водрузил очки на нос Рафик.

– Вот именно! – зацепилась за эту мысль Зинаида, но Рафик продолжил:

– Только по одной причине можно было отказаться от ранее усыновленного ребенка. Если он не мог воспитываться в семье, так как нес угрозу членам семьи. То есть если его признавали психически нездоровым… Доктор Кокор мог совершить один неблаговидный поступок, освидетельствовать здорового ребенка и за деньги признать его больным и потом всю жизнь раскаиваться в этом, – «забил последний гвоздь в крышку гроба» Рафик.

– Невероятно… домыслы, фантазии… Были похороны… они не могли так с Юрой… – раскачивалась из стороны в сторону Зинаида, – после смерти Дениски мама говорила, что это ей расплата за грех, что они совершили… Я не понимала тогда ничего, а потом уже думала, что она просто сходила с ума… Не верю… Ведь это только предположение, Рафик? – с надеждой в голосе спросила Зинаида.

– Это логическая цепочка, все объясняющая, – Рафик был неумолим.

– И этот человек… мой брат, Юра… сейчас мстит всем причастным к этой истории? – спросила Зина, дрожа всем телом.

– Вполне возможно. Он должен был вырасти, подняться на ноги, и это объясняет, что месть настигла вас только сейчас. – Зинаида была готова задушить Рафика от сознания того, что он действительно может быть прав, как бы это неправдоподобно и чудовищно не звучало.

Остальные пленники молчали.

– И еще одно… – изрек Рафик.

– Давай, добивай… – ответила Зина.

– Зина, я не ради того, чтобы сделать тебе плохо… но, пойми, всем, кто тебе дорог, грозит опасность.

– Единственное, что оставалось во мне светлого, так это память о маме… Я всегда думала, что если бы она так рано не умерла, отец бы не спился и моя жизнь не превратилась бы в ад. А сейчас у меня такое ощущение, будто выбили почву из-под ног… если они с отцом так могли поступить… я не смогу простить… Это просто бесчеловечно. Что ты хотел добавить, Рафик? Говори! Хуже мне уже не будет!

– Я хотел сказать, что такие люди обычно любят наблюдать за своими жертвами не на расстоянии, а войдя в доверие.

– Господи! Ну а это ты откуда знаешь?

– Из книг по криминалистике, это было мое хобби в годы юности, – Рафик был невозмутим.

– Не знала, что ты увлекаешься еще чем-то, кроме физики и высшей математики, – сказала Зина.

– Ты же возишься с детьми на станции юннатов, а узнать меня поближе ты не захотела.

– К чему все эти твои знания по криминалистике? – поинтересовалась Зина.

– К тому, чтобы ты ответила на один вопрос. Кто из мужчин, подходящих по возрасту на роль твоего старшего сводного брата, в последнее время появился в твоей жизни, естественно, под именем другого человека?

Зина поняла, что глупеет с каждой минутой.

– Кто появился? Кто… вот Артур появился внезапно в моей жизни…

Все синхронно повернули головы в его сторону.

– Ты серьезно решила, что я могу быть твоим сводным братом? – удивился он.

– Я уже ничего не знаю…

– Ты знаешь, слово «брат», пусть даже сводный или приемный, не знаю, как правильно, к Тебе я даже мысленно применять не могу, – ответил Артур.

– Но ты уж очень странно появился в моей жизни. Случайно, да?

– Вы еще все убийства на меня повесьте! – возмутился Артур. – Ну, не случайно! Не случайно я вломился к тебе! Но я же все отремонтировал!

– Что значит не случайно? – прищурилась Зинаида, остальные не вмешивались в их перепалку.

– Каюсь, как на духу! Конечно, я мог бы приземлиться где угодно. Но когда я смотрел в бинокль, выбирая место своего приземления, я увидел тебя, танцующую в нижнем белье. И вот я полетел… как бабочка на огонь. Я хотел эффектно опуститься на твою кровать и предложить секс на всю жизнь.