Алена Смирнова - И передай привет полковнику

Ивнева поиспытывали на прочность еще немного, причем Юрьев почти не участвовал в экзекуции. Зато Сергей Балков приоткрылся мне с новой стороны. Он мог задавать один и тот же вопрос десятки раз, оставлять и вновь к нему возвращаться. Он словно поджаривал собеседника на медленном огне, размягчая полностью. Измайлов был другим. Он включал свой огонек на максимум, и блюдо его допросной кулинарии при крепкой корочке было сырым внутри. Создавалось впечатление, что именно этот, упорно не поддающийся тепловой обработке участок и интересует Измайлова больше всего. В общем, мне бы не хотелось оказаться объектом приложения их профессионализма. Куда приятней болтать с ними о любви, чем о ненависти.

Я зашевелилась перед самым финалом. Сейчас Славу заметут. А мне его нисколько не жалко. Наверное, потому, что он с наслаждением лил на меня помои.

— Значит, так, Ивнев, — веско сказал Измайлов, — попрячься у Норы ко взаимному удовольствию до моего отбоя, целее будешь.

Измайлов даровал отдых японскому записывающе-воспроизводящему устройству и снова пересел ко мне на диван.

— Поделишься впечатлениями, соседка?

— Нет, — зашипела я. — Перед тобой выгибался убийца, а ты его спровадил к Норе.

— Тем лучше, сам себя не пришьет.

— А Нору? Измайлов, если с ней произойдет нечто ужасное, это будет на твоей совести.

— Нора девушка загадочная. Но, Поленька, почему ты записала Ивнева в убийцы? На его месте любой и менее порочный давно бы для разминки уничтожил Нориных такс. А этот ничего, воздерживается.

— Ты ставишь на его невиновность? Вдруг ты все-таки ошибаешься, ясновидец, и он сбежит?

— Я не ошибаюсь. Но даже в этом случае не рискую. За ним присмотрят. Кстати, у него алиби на время обоих убийств.

— Да он что угодно организует. Вспомни, как он на кладбище совещался по кустам с какими-то типами. Он такую околесицу нес про анонимные звонки с угрозами.

— Это поддается проверке.

— Каким образом? Наверняка нанятый им звонить за стакан артист обходился без искрометных импровизаций.

— Нанятый артист — это замечательно, Поля. Боюсь только, что его не было. Давай подождем результатов труда Юрьева и Балкова. А ты пока расслабься и перестань меня ругать. Вина хочешь?

— Хочу. Знаешь, когда долго говорят про алкоголиков и алкоголь, почему-то начинает тянуть к рюмке.

— Никто бы не признался. А что начинает?

— Тянуть.

— Настаиваешь?

— Настаиваю.

— Тогда доставай «Ркацители».

Вино Измайлов выбрал терпкое, настоящее грузинское. Наверное, какой-то дружеский привет от юности. Но мне было зябко. И тоскливо.

— Ты не простудилась? — спросил он.

— Нет. Вспомнила ту пару из анонимного кабинета. Чем у них кончилось?

— Вспомнила? Погрустила? И снова забудь.

— Погрей меня еще немножко, Измайлов, не возись.

— Куда уж мне в гипсе…

— Полковник Измайлов!

— Погрею, всего лишь погрею, сколько разрешишь.

Утром я встала, взглянула в зеркало и обнаружила, что даже бигуди у меня в волосах топорщатся как-то воинственно. Да, пришел день завоевания полковника, и моя виктория нетерпеливо ждала меня на втором этаже, будто подружка возле кинотеатра. Оружие я предпочла проверенное и безотказное — домашний торт. Это старое, привычное, надежное ружье против пистолетов и автоматов, то бишь фабричных кондитерских изысков с кремовыми букетами.

Я в своей худшей манере перед ответственным мероприятием явно перебегала по асфальтовой спортивной тропе, поэтому сразу договорилась с ногами: если они споткнутся в ходе доставки торта Измайлову, не получить им больше благородной тренировочной нагрузки никогда. Таким образом, остался сущий пустяк — испечь нечто необыкновенное. А поскольку оно без персиков из компота таковым не получается, я порысила в магазин.

На обратном пути меня подкараулило первое разочарование в виде прогуливающейся вдоль дома Анны Ивановны. Встречи с этой мегерой были не к добру. А когда она впервые за год ко мне обратилась, я и вовсе растерялась.

— У тебя слесарь недавно два дня краны чинил, — сообщила она мне.

Я молча кивнула.

— Качественно сделал?

Я опять молча кивнула.

— А мне, сучонок, вчера сменил везде прокладку, а вода как капала в раковины, так и капает. Ну, может, чуток пореже. Скажи, гад.

«Простительнее изменить мужу, чем стилю», — любит повторять не поладившая почему-то с Измайловым Настя. И я в третий раз молча кивнула. Тут из своего подъезда на белый свет выволокся незадачливый сантехнический Айболит.